30 сентября 2016 года ИА REGNUM в разделе «Борьба за Арктику» под заголовком «Российская Арктика: хватит ли рук и умов для развития?» опубликовало интервью с проректором по научной работе Санкт-Петербургского государственного университета (СПбГУ), доктором геолого-минералогических наук профессором Сергеем Аплоновым.
Актуальность интервью с Аплоновым определило прошедшее в Санкт-Петербурге накануне заседание Госкомиссии по вопросам развития Арктики. Оно определило, что кадровые запросы Арктики в настоящее время удовлетворены лишь на 40%. Руководитель комиссии вице-премьер Дмитрий Рогозин нашел, что единого видения решения проблемы и системности до сих пор нет. Очевидно, с кадрами на арктическом направлении есть проблемы.
Поэтому в связи с проблемой развития арктических образовательных компетенций в интервью проректора Аплонова была поднята тема международного сотрудничества в области «арктического образования», в котором участвуют российские федеральные университеты, специализирующиеся, в том числе, на арктической тематике. Проректор Аплонов в связи с международной деятельностью своего федерального университета отметил большое значение проведения на площадке СПбГУ первого Конгресса международного сетевого Университета Арктики (Uarctic) в середине сентября 2016 года. «Это высокая оценка научной деятельности университета, Петербурга и России в целом», — говорил в интервью Аплонов.
Почему высокая оценка и именно научной деятельности? — спросим мы. Просто СПбГУ — первейший и старейший в ряду российских университетов. Среди федеральных университетов — в паре с московским МГУ — СпбГУ — университет национального значения. В университетских рейтингах он традиционно стоит выше всех других российских классических университетов, уступая первенство лишь МГУ. На конгрессе UArctic, как сообщил в интервью Аплонов, была озвучена такая информация: «СПбГУ является самым динамично развивающимся университетом мира как по росту количества публикаций в области исследований Арктики, так и по числу их просмотров. А это означает последующее цитирование работ наших ученых.» На практике же, если подобного рода заявления и делались на конгрессе UArtic, то они были лишь пустой комплиментарной риторикой. Верится во все это с трудом, поскольку подавляющее большинство этих публикаций проходило на русском языке, а, следовательно, они в большинстве своем оказались недоступны международному научному арктическому сообществу. Здесь нужен «ретранслятор», и, как здесь как раз и выясняется, таковым выступает по отношению к России UArctic.
На практике публично «гордиться», как это делает Аплонов, сотрудничеством СПбГУ с Университетом Арктики и проведением его первого Конгресса в Санкт-Петербурге не стоит. Подобная похвальба лишь демонстрирует: проректор СПбГУ по науке не понимает государственных интересов России в международной арктической политике, в том числе, в области науки и образования. Проректор Аплонов не понимает функции и назначение UArctic в ней. И здесь надо обратить внимание на то, что первый Конгресс UArctic в России не был мероприятием, который проводил собственно СПбГУ. Конгресс проводил именно UArctic, проводил по своим правилам, за свое финансирование, но на площадке российского федерального университета. Субъектом мероприятия был Университет Арктики, объектом — СПбГУ. В данном случае лучше всего и подходит известная поговорка: кто платит, тот и заказывает музыку. Программу Конгресса, его тематику и конкретный круг российских участников определил зарубежный центр UArctic. Манипуляция российским арктическим образованием и наукой посредством UArctic стартовала.
Проведение первого Конгресса Университета в России свидетельствует об интересе его организаторов именно к российскому участию в международной сети. Показательно, что проведение Конгресса Университета Арктики в Санкт-Петербурге поддержали: правительство Российской Федерации, Министерство иностранных дел, администрация города, Российское географическое общество, ТАСС, музей Эрмитаж и, разумеется, Роснано. Российские власти даже при текущем провально кризисном состоянии отношений с Западом придерживаются официальной мифологемы: «Арктика — это территория диалога», хотя практики Университета Арктики демонстрируют иное.
Университет Арктики был создан по предложению Арктического совета на основе Циркумполярной ассоциации университетов (CUA) в 1999 году. В своей текущей деятельности Университет Арктики сам ничего не изучает и ничего не преподает. Официально — это международная сеть университетов, колледжей, научно-исследовательских институтов и других организаций, занимающихся вопросами образования и исследований на Севере. На практике — это сетевая структура для сбора информации и координации деятельности его участников. Ценности Университета Арктики — это «циркумполярность», под которой понимается арктическая трансграничность. Согласно официальной концепции, «Университет Арктики содействует продвижению Севера в глобализирующемся мире», т. е. действует в интересах глобализаторов из США.
В 2002 году Университет Арктики получил официальный статус наблюдателя в Арктическом совете. В Россию зарубежная сетевая организация пришла уже в 2006 году. Тогда был создан Информационный центр Университета Арктики в Государственном Университете Республики Саха, Якутске (преобразован в Северо-Восточный федеральный университет). В 2010 году сразу же после создания Северного Арктического федерального университета (САФУ) ректор этого университета Елена Кудряшова получила членство для своего вуза в Университете Арктики. В САФУ был также создан Исследовательский офис Университета Арктики. Так Якутск и Архангельск стали главными опорными пунктами Университета Арктики в России.
В 2014 году была создана новая структура управления Университета Арктики, включившая в Администрации посты президента и вице-президентов по академическому развитию, организации работы, исследованиям, межрегиональному сотрудничеству и коренным народам. Президентом UArctic является норвежец Ларс Куллеруд, вице-президентами — по коренным народам канадец Джеральд Андерсон, по финансам канадка Шейла Даунер, по мобильности норвежец Пал Маркуссон, по академическим вопросам американец Джон Айхельбергер, по организационным вопросам финка Ути Снеллман и по межрегиональному сотрудничеству россиянка Марина Калинина (о ней ниже).
По концепции Университета Арктики, студенты учебных заведений, входящих в его сеть, «имеют свободный доступ к лучшим программам бакалавриата и магистратуры во всем Арктическом регионе». Разумеется, что «свободный доступ» возможен в подавляющем числе личных случаев лишь при грантовом финансировании со стороны западных участников Университета Арктики. Аналогичным образом Университет Арктики способствует и студенческой мобильности между восемью арктическими странами — при условии грантовой поддержки российских студентов в учебные заведения стран западных участников Арктического совета на те программы, которые они сами сочтут нужным. В этом ряду и идут для российских вузов Арктической зоны общие курсы, вроде «бакалавров циркумполярных наук» (Bachelor of Circumpolar Studies — BCS) для Архангельска и Якутска и «бакалавров северных наук» (Bachelor of Northern Studies — BNS) для Мурманска. В чем принципиальная разница «северных наук» от «циркумполярных» и BCS от BNS нам не понятна, хотя речь в действительности идет не о «науках», а об идеологии. Разница здесь, по-видимому, лишь в том, что «северных бакалавров» пекут для России в Норвегии в Finnmark University College в Альте, а «циркумполярных» в — Nord University в Бодо.
По заявленной «стратегии» Университета Арктики, студенты учебных заведений его сети «имеют свободный доступ к лучшим программам бакалавриата и магистратуры во всем Арктическом регионе». Студенты учебных заведений, входящих в сеть Университета Арктики, «имеют возможность участвовать в полевых школах и совместных программах Университета Арктики» опять же при условии организации подобных школ и программ в России при условии их финансирования из-за рубежа. При этом, разумеется, тематика подобных школ и программ определяется там, а не у нас.
Условием «академической мобильности» для российских университетов в рамках Университета Арктики становится участие в «международном научном сотрудничестве», под которым понимается, что результаты исследований российских ученых становятся «доступными для ученых, политиков и общественности» западных арктических стран — важнейшими из которых являются: США, Канада, Норвегия, Швеция и Финляндия. В действующей стратегии Университета Арктики определено, что «члены Университета Арктики делятся учебными и исследовательскими ресурсами». Весьма показателен упомянутый рассказ проректора СПбГУ на REGNUM о том, как заставили федеральный университет вступить в UArctic. СПбГУ совместно с норвежским Арктическим университетом в Тромсе подали в Норвежский национальный научный фонд заявку на проведение совместных практик и научных исследований — «совместных» в кавычках, так как эту «совместность» должна была финансировать норвежская сторона. Норвежцы подпустили СПбГУ к своему гранту только после того, как федеральный университет вступил в Университет Арктики. Членство СПбГУ в UArctic стало условием норвежского арктического грантового кормления, включая и кураторов процесса с российской стороны. Таким образом, модель работы Университета Арктики намеренно нацелена на создание «преимуществ» для членов сетевого сообщества.
Главное — своих исследований Университет Арктики не ведет. Он лишь концентрирует у себя информацию об арктических исследованиях и якобы координирует научную деятельность. Особой темой интереса Университета Арктики в России, помимо прочего, являются коренные народы. В 2010 году в управлении Университета Арктики был создан специальный пост вице-президента по вопросам коренных народов Севера. Официально Университет Арктики «работает в тесном сотрудничестве с коренными народами». При этом он намерен контактировать с российскими коренными малочисленными народами Севера напрямую в образовательной и научной сфере.
На территории России, как уже сообщалось, действуют два офиса Университета Арктики: Исследовательский офис в Архангельске на базе САФУ и Российский информационный центр в Якутске на базе СВФУ. Разница между статусами двух центров связана с тем, что «информационный» центр в Якутске занят наполнением русскоязычным контентом русскоязычного филиала главного информационного ресурса Университета Арктики — сайта uarctic.org. Кстати, существование русского варианта основного информационного ресурса — ru.uarctic.org свидетельствует об особой заинтересованности Университета Арктики в деятельности в России.
Что касается, Исследовательского офиса в Архангельске в САФУ, то в научном плане он как раз ничего и не исследует, разве, что участников научного процесса и его результаты. Тем не менее, эта организационная структура занята изучением информации о российских исследовательских программах по Арктике, изучением российских научных кадров и передаче собранной информации в зарубежный центр Университета Арктики. Официально Исследовательский офис в САФУ занимается:
— «поддержкой исследований (привлечением российских участников к деятельности тематических сетей, проведением консультаций и налаживанием связей с зарубежными партнерами)».
— «информацией, сбором и обработкой данных о российских участниках»;
— организацией, сбором членских взносов.
Т. е. информационная деятельность эта в какой-то мере осуществляется за счет самих российских университетов, участвующих в Университете Арктики. Таким образом, Исследовательский офис в Архангельске в стенах САФУ является идеальным прикрытием для массированного сбора информации научного, образовательного и персонального плана, в том числе, имеющей важное значение для российской безопасности в Русской Арктике.
Заметим и то обстоятельство, что посредством корректируемой из России из Архангельска и направляемой Университетом Арктики грантовой политики зарубежный центр этого учреждения и его западные филиалы могут серьезно влиять на кадры, занятые в российском высшем образовании и науке на арктическом направлении, и на кадровую политику.
В конечном счете, контролируемая из Архангельска внешняя сетевая структура обеспечивает полную прозрачность для Запада всех российских арктических исследований.
Еще одним подтверждением подрывной деятельности Университета Арктики в России является фигура руководителя его архангельского Исследовательского офиса — Марины Калининой. За двадцать пять лет своей карьеры в российском Высшем образовании Калинина прошла путь от уборщицы в норвежском Поморском центре при Поморском университете в Архангельске до директора этого центра, а потом и проректора Северного Арктического федерального университета по международным связям. Если раньше деятельность Калининой сводилась к продвижению мягкой силы норвежцев в российское высшее образование посредством одного университета в одном российском городе, то теперь она в качестве вице-президента Университета Арктики и руководителя его Исследовательского офиса намерена завести в мягкие сети США и Норвегии все российское арктическое образование и науку. Деятельность под руководством Калининой подобной структуры в САФУ еще раз подтверждает, что расчеты российского правительства на то, что организованный в Архангельске федеральный университет станет опорным пунктом в продвижении российских интересов в Арктике не оправдались. В частном случае с Университетом Арктики, САФУ явно играет на стороне его зарубежных хозяев против интересов российской науки и образования арктической направленности. В свете изложенного какие-либо хвалебные интервью в адрес Университета Арктики, да еще и в рубрике «Борьба за Арктику» явно неуместны. В этой борьбе Университет Арктики выступает (пока) лишь «мягким» противником России.
Дмитрий Семушин