На фоне разрастающегося сегодня кризиса в международных отношениях, где главенствующую роль снова стало играть противостояние между странами Запада и Востока, на повестке дня в очередной раз встал вопрос о том, кто в действительности может считаться оплотом тех ценностей, которые были достигнуты человечеством за последние несколько веков. Нынешняя европейско-американская цивилизация, которая не прекращает попытки монополизировать контроль надо всеми сферами деятельности мирового сообщества, создавая и повсеместно навязывая единую социально-экономическую, политическую и культурную матрицу, в настоящее время фактически оказалась у разбитого корыта. Все методы подчинения мира единым западным стандартам, в конечном счете, обернулись для новых колонизаторов серьезнейшей проблемой — глобальная деревня, которая официально должна была принести всем живущим в ней блага западной цивилизации, защиту прав и свобод, социальный рай и прочее, оказалась обыкновенным мифом, развеянным последними потрясениями в Западной Европе. Оказалось, что построенная модель существования западноевропейского общества, может быть применима в лучшем случае лишь для определенной части европейских государств, имеющие единые культурно-исторические корни, исходящие из католицизма и протестантизма, и практически никак не может быть воспринята ни мусульманским, ни православным мирами. Европоцентризм, подкрепленный финансовой и военной поддержкой со стороны США, в конечном счете, привел к тому, что многие страны Восточной Европы, и тем более Россия, снова задались вопросом о том, принадлежат ли их культуры к цивилизации западного образца, и какая в нынешних условиях должна быть выработана стратегия дальнейшего развития.
Если изучить основы западного подхода к пониманию так называемого цивилизованного мира, то в нем можно заметить одну простую идею — мировое сообщество делится на две большие группы: западные цивилизации и восточные. Причем именно первые, вышедшие из англосаксонской традиции и протестантизма, являются сегодня мерилом всего, что происходит на планете. И такая традиция восприятия в настоящее время господствует практически повсеместно, отделяя все, что не подпадает под рамки и стандарты западной идеологии, от «цивилизованного» мира. Пожалуй, единственным вопросом в данном случае остается ситуация с восприятием России и Китая, так как эти государства тяжело вписываются в построенную западную модель. И если Поднебесную хотя бы по культурно-историческому и географическому положению еще можно отнести к восточной цивилизации (хотя структура экономики и гражданское общество здесь уже строятся на основе западных принципов), то вопрос с местом России по-прежнему остается довольно сложным.
Как уже говорилось, главенствующий принцип западного взгляда на мироустройство базируется фактически на антироссийском подходе, в центре которого лежит деление мира на западное ядро и некую периферию (иногда выделяют еще и промежуточный слой стран). Это довольно удобная для западников концепция, которая фактически делит мир снова на метрополию и колонии. Самое интересное, что при всех различных взглядах и спорах вокруг того, является ли Россия частью Европы как западной цивилизации, российские политологи, ученые и прочие исследователи вопроса, так или иначе принимают навязанные им правила игры, рассуждая в рамках матрицы, предложенной для них Западом. Одни считают, что Россия является неотъемлемой частью европейской цивилизации, другие — ядром или главенствующей частью некого союза незападных государств, а третьи видят у России свой собственный путь развития, который, в лучшем случае, можно назвать своеобразным мостом между Западом и Востоком. Однако такое деление сегодня вряд ли является полностью оправданным, так как, за исключением политической элиты и представителей интеллигенции, в российском обществе до сих пор не сложилось четкого понимания того, где есть Европа как цивилизация, а не место для зарабатывания денег и комфортного проживания. Если вспомнить социологические опросы прошлых лет, то окажется, что более 70% россиян не считают себя европейцами, как, впрочем, и белорусы, где за европейский путь развития выступает все еще не более трети населения. И в большинстве своем это связано с тем, что ни в России, ни в Белоруссии, ни, по всей видимости, даже на Украине до сих пор не могут до конца осознать, что же такое «Европа» на самом деле.
Проблема в данном случае заключается в том, что для большинства белорусов, русских и украинцев Европа является уже не географическим понятием, а неким стандартом качества жизни и всего, что с этим связано на материальном уровне. Права человека, демократия и прочие «достижения» Европы никогда не воспринимались славянским населением в том контексте, в котором они воспринимаются на остальной части европейского континента. Более того, сегодня оказывается под огромным сомнением и тот факт, что нынешний Евросоюз является преемником европейских культурно-исторических традиций, которые оказались практически полностью размыты политикой мультикультурализма, иммигрантской средой и весьма несвойственным христианству симбиозом традиционных верований и религиозных сект. И с этой точки зрения Россия куда больше подходит под определение «Европа», так как здесь нет привычных сегодня в западноевропейском обществе проповедования гомосексуализма, отказа от традиционных семейных ценностей, ксенофобии и прочего. Здесь на протяжении веков сохранялась с небольшими изменениями та культурная традиция, которая вышла из единого с нынешней Западной Европой христианского наследия, включив, в конечном счете, в себя наиболее консервативные и архаические его черты. Это не столько социально-экономические, сколько культурно-исторические и духовные принципы существования общества: особое отношение к правосудию, где справедливость выше закона, к государству не как «ночному сторожу», а как к высшему судье, к семье, как основе общества и т. п. И в этом плане причислить Россию к нынешней «Европе», где в основе лежит личная выгода, стяжательство и откровенное политиканство, практически невозможно. Однако провальным представляется и проект евразийства, так как в его основе лежат опять-таки экономические принципы существования, далекие от политических и культурных ценностей его участников.
В нынешних условиях фактического провала европоцетризма и очередного «заката Европы» возникает закономерный вопрос — что делать России и ее ближайшим соседям, в том числе Белоруссии и Украине, и какой путь дальнейшего развития необходимо избрать? И в данном случае возникает определенная проблема, так как среди политической элиты этих стран нет единогласия относительно того, какое место они занимают в нынешнем проекте единой Европы. Учитывая тот факт, что все эти три народа никогда не будут восприниматься на Западе как европейцы, чтобы кто ни говорил, и какие бы лозунги не звучали из уст политиков, чуть ли не единственно приемлемым ответом на поставленный вопрос является построение вокруг России альтернативной «Большой Европы», куда смогут войти те государства, которые, по разным причинам, не вошли в нынешний Евросоюз или были отвергнуты им. Это будет означать разрушение того стереотипа, который сегодня навязан всему миру со стороны Брюсселя и западноевропейских идеологов, гласящий, что ЕС является истинной «Европой», имеющей исключительное право на европейское наследие, а потому и являющейся центром интеграции на континенте.
Павел Юринцев, специально для EADaily