Есть особенности политики в Абхазии, которые никакие кураторы из Москвы изменить не в силах. Об этом EADaily заявил руководитель Центра политических исследований Института глобализации и социальных движений Михаил Нейжмаков, комментируя информацию о том, что спустя две недели после признанного несостоявшимся референдума о досрочных выборах президента Абхазии в управлении президента РФ по социально-экономическому сотрудничеству со странами СНГ, Абхазией и Южной Осетией, которое курирует помощник президента Владислав Сурков, произошли увольнения.
Здесь крайне сложно загнать политические конфликты целиком «под ковер», отметил эксперт. «Во многих регионах России внутриэлитные противоречия выплескиваются наружу, в крайнем случае, в форме информационных войн или локальных акций протеста. Причем сами же противники региональных властей, довольно часто, будут бояться спровоцировать действительно масштабные уличные акции. В Абхазии подобные конфликты, наоборот, будут с большой вероятностью переходить в довольно массовые митинги, которые не исчерпываются форматом „поговорили и разошлись“, а вполне могут привести к захвату административных зданий, как это было в ходе политических кризисов в 2004, 2014 годах или в ситуации со штурмом офиса МВД летом 2016 года», — считает Нейжмаков.
Здесь крайне сложно отстроить экономическую вертикаль власти хотя бы из-за местной специфики, отметил он. «Тут нет таких крупных предприятий, контроль над которыми означал бы контроль над республикой. И не будем забывать о высокой доле теневого сектора, которая также препятствует решению этой задачи. В начале 2015 года заведующая отделением экономики Центра стратегических исследований при президенте Абхазии Хатуна Шат-Ипа доказывала, что объем теневой экономики составляет 53% от ВВП и почти равен годовому республиканскому бюджету», — напомнил эксперт.
Построить жесткую силовую вертикаль тоже трудно, учитывая сложившиеся в республике традиции, считает Нейжмаков. «В недавней истории были прецеденты, когда сами сотрудники правоохранительных органов в условиях уличной активности оппозиции не подчинялись властям. Как это случилось, например, в ноябре 2004 года, когда представители МВД отказались поддерживать политику властей против сторонников Сергея Багапша (на тот момент, выигравшего президентские выборы, но еще не добившегося возможности занять должность главы республики).
Политическая культура республики могла бы начать меняться в случае трансформации региональной экономики. В том числе, реализации крупных проектов силами инвесторов из России. Крупнейший из них — разработка нефти на шельфе Абхазии. Но он пока затягивается (о чем в июне 2016 года напомнил тогда еще премьер республики Артур Миквабия). К тому же, переход к масштабной реализации этих планов может привести к росту протестной активности в связи с возможными экологическими рисками», — полагает эксперт.
Таким образом, заключает Нейжмаков, трансформация политической системы Абхазии — вопрос рискованный и затратный. «Если бы кто-то поставил такие задачи, эти решения явно принимались бы не на уровне сотрудников администрации президента России. В рамках сложившейся политической системы Абхазии переход конфликтов в публичную плоскость, в том числе в формат уличного протеста, подчас весьма радикального, практически неизбежен. На сложившуюся ситуацию в республике из Москвы влиять сложно. Вспомним, опять же, политический кризис в связи выборами президента Абхазии в 2004 году. В российских верхах это должны понимать. Поэтому вряд ли недавние перестановки в профильных подразделениях АП РФ вызваны исключительно конфликтами в Абхазии», — заключил Михаил Нейжмаков.
Своих должностей в администрации лишились заместитель начальника управления Иван Болтенков и его коллега должностью ниже Антон Пустовалов. Эту информацию «Ведомостям» подтвердили источники издания. Оба уволенных курировали Абхазию, отметил «близкий к российскому правительству» собеседник газеты.