Почти сразу после того, как в Армении стало известно о попытке вооруженного мятежа, организованного членами радикальной группы «Сасна дзрер» (Сасунские безумцы, отсыл к старинному эпосу «Давид Сасунский», повествующему о борьбе армянского народа с арабскими захватчиками в IX веке), в местных СМИ и соцсетях стала муссироваться версия о том, что происшедшее не может быть случайностью и, вероятно, не является спонтанным действием пары десятков радикалов.
При этом сторонники такой версии увязывают происшедшее не только с плачевным состоянием национальной экономики, снижающимся уровнем жизни, обнищанием масс, но и с нынешним этапом процесса мирного урегулирования в Нагорном Карабахе.
Вкратце напомним, что в последние три месяца, после резкого обострения обстановки в начале апреля на линии противостояния сторон в Нагорном Карабахе (т.н. «четырехдневная война» 2−5 апреля с.г., приведшая к многочисленным жертвам с обоих сторон) активность посредников Минской группы ОБСЕ (Россия, США, Франция) беспрецедентно возросла. В частности, было организовано два саммита президентов Армении и Азербайджана Сержа Саргсяна и Ильхама Алиева в Вене — под эгидой ОБСЕ 16 мая, и 20 июня в Санкт-Петербурге по приглашению и при участии президента Владимира Путина. При этом прозвучало немало заявлений о «недопустимости сохранения существующего в зоне конфликта статус-кво».
Последнее обстоятельство породило в Армении и в непризнанной Нагорно-Карабахской республике (НКР) немалые опасения. В обществе и экспертной среде достаточно широко распространились подозрения, что требуемые посредниками «компромиссы» означают, на деле, существенные уступки с армянской стороны. Говорилось, в частности, о, якобы, выставленных перед армянами «требованиях» отвести войска из пяти районов зоны безопасности вокруг НКР в обмен на деблокаду границ (и не только с Азербайджаном, но и с Турцией), что обещает оживление торговли и экономики в целом. При этом ключевой пункт предложенных посредниками ранее Мадридских принципов урегулирования — относительно проведения референдума по статусу края, в числе ближайших приоритетов мирного процесса не назывался.
Власть, между тем, отлично осознает, что любые уступки в вопросе Карабаха, чем бы и как бы они ни аргументировались, способны стать причиной внутриполитической дестабилизации как в Ереване, так и в Степанакерте. Именно в предвидении такой вероятности месяц назад по обвинению в незаконном приобретении и транспортировке оружия — читай, подготовке вооруженного выступления — был арестован один из ведущих радикальных деятелей, лидер оппозиционной «Новой Армении» (захватившие здание полиции боевики — её сторонники), герой карабахской войны 1992−1994 гг. Жирайр Сефилян.
Эти люди во главе со своим кумиром убеждены, что власти страны намерены пойти на территориальные уступки азербайджанской стороне. Поэтому, осуществив захват, они потребовали не только освобождения Сефиляна, но и отказа от каких-либо компромиссов такого характера. Любопытно, что за день до попытки мятежа Серж Саргсян находился в Нагорном Карабахе, и тогда же группа политических и общественных деятелей НКР распространила заявление о недопустимости территориальных уступок.
В этой связи сами по себе возникают определенные аналогии с попыткой военного переворота в Турции, где многое представляется, мягко говоря, весьма неоднозначным. Как указало EADaily, ход беспорядков в Анкаре и в Стамбуле свидетельствует, что «заговорщикам дали проявить себя, но их слишком уж быстро подавили. Создается ощущение, что неизбежность бунта властями Турции осознавалась давно (здесь нет ничего нового), просто все свелось к провокации конфликта в контролируемое время и по сценарию, подготовленному Эрдоганом».
В Армении также прекрасно осознается «неизбежность бунта» в случае, если общество и политические силы сочтут, что власть идет на чрезмерные компромиссы (многие считают, что любой компромисс с армянской стороны — это не что иное, как уступка). Причем, как утверждает издание «Лрагир», «вооруженный мятеж показал власти, что она не сможет принимать не удовлетворяющие общество решения единолично — в обществе всегда найдутся люди, готовые к радикальным мерам. И это могут быть не сегодняшние повстанцы».
Ранее эксперты EADaily не раз указывали, что армянская власть хотела бы потянуть время для того, чтобы в ближайшее время избежать необходимости подписывать какие-либо обязывающие документы относительно карабахского урегулирования. Такое стремление очень легко понять. Второй (и последний срок) полномочий президента Сержа Саргсяна истекает в начале 2018 года. Однако нюанс состоит в том, что к указанному времени Армения будет уже не президентской, а парламентской республикой, где функции главы государства станут носить, в основном, церемониальный характер. Сам Серж Саргсян не раз говорил, что останется в политике — скорее всего, в качестве лидера правящей (и намеренной править впредь) Республиканской партии Армении. То есть он по-прежнему будет находиться у руля государства, но в ином качестве, так, как это было, скажем, в Советском Союзе, которым управляли генеральные секретари ЦК КПСС, но все принимаемые решения обретали юридическую легитимность лишь после их утверждения Верховным Советом (парламентом) страны. Разумеется, это была простая формальность.
После ухода с президентского поста он де-юре перестанет нести какую-либо ответственность за принимаемые парламентом судьбоносные решения. И даже если эти решения вызовут отторжение в обществе и люди потребуют разгона Национального собрания республики, лично «генсеку» это уже ничем не грозит.
Однако, как уже сказано, осуществление такого рода планов требует времени, а именно времени нынешней армянской власти начинает катастрофически не хватать. Поэтому странное, неожиданное и заведомо обреченное на неудачу вооруженное выступление немногочисленной группы радикалов весьма на руку правящим силам. Это позволяет объяснить посредникам, настаивающим на принятии конкретных решений и обязательств, что в сложившихся условиях пойти на такой шаг просто невозможно — возникнет неизбежная дестабилизация, которая попросту обнулит все планы и намерения миротворцев, может стать причиной переворота и, вполне вероятно, — спровоцирует еще одну войну в Карабахе.
Поэтому переговоры, разумеется, следует продолжать, стороны должны пытаться и далее сближать свои позиции (пока, как известно, ничего подобного не происходит), а там — видно будет. Быть может, новые силы и персоналии, которые появятся на политическом Олимпе страны после парламентских выборов в 2017 году и перехода вслед за тем на парламентскую форму правления, сумеют более продуктивно использовать наработки и предложения посредников.
Напомним, что президент Серж Саргсян — большой поклонник шахмат. Он даже является председателем шахматной федерации страны. Как знаток мудрой древней игры, он, конечно же, прекрасно понимает, какие риски порождает возникновение на доске цугцванга, когда игрока принуждают к совершению хода, каковой заведомо ухудшает его позицию. Однако опытный шахматист всегда пытается найти продолжение, которое поможет если не избежать полностью, то хотя бы отложить возникновение такой опасности.
Маргарита Багратуни, политический комментатор, специально для EADaily