Перемены, произошедшие в Украине с 2014 по 2016 год, огромны. Это необходимо признать независимо от того, одобряем мы их или выступаем против. Однако ни в обществе, ни в медиа не ведется дискуссия, предметом которой был бы действительно глубокий анализ происходящих процессов.
А ключевым процессом, происходящим в сегодняшней Украине, является раскол общества. Одна его часть декларирует приверженность определенному курсу (евроатлантическому), обладает властью и потому претендует на право навязывать всему остальному обществу те ценности и идеи, носителем которых является. Другая часть общества властью не обладает и отстаивает иные идеи.
Идеи находят отражение в языке ― душе народа (вспомним определение Вильгельма фон Гумбольдта). В нашем случае стоит говорить, пожалуй, не о самом языке, а о распространенных высказываниях и образах, используемых сторонниками действующей власти. Очевидно, что такой анализ не позволяет создать полный психологический портрет. Но если мы видим сильно проявленные черты характера, то должны признать, что и другие черты нормальной и цельной личности должны находиться в гармонии с этими ярко выраженными.
Если рассматривать конструкции постмайданного новояза, то первыми на ум приходят слова «Слава Украине! Героям слава!» и бинарная пара «Зрада чи перемога» («Измена или победа») — высказывание, которое в Украине служит для оценки едва ли не любого политического события. Готовность, с которой эту пару используют сторонники евроатлантического курса, свидетельствует о ее психологической приемлемости.
Что касается «Слава Украине!», то высказывание это приписывают Степану Бандере; оно имеет свою историю и при его анализе сложно разделить современные и старые влияния.
Термином «зрада» пользуются наиболее радикальные политики: Ляшко и Саакашвили, Антон Геращенко и Дмитрий Ярош. Не отстают от них и прозападные и радикальные СМИ, такие как Радио «Свобода» и «1+1». Слово «зрада» в заголовках встречается повсеместно, о чем бы ни шла речь: о судебной или конституционной реформе, о тарифах или Минских соглашениях. В этом легко убедиться, набрав указанное слово вместе с любым другим. Даже нейтральные на первый взгляд слова «хлеб», «вода» или «воздух» приносят щедрый урожай заголовков с украинских сайтов, где слово «зрада» выступает именно как антитеза «победы».
«Не так уж трудно построить серию выводов, в которой каждый последующий простейшим образом вытекает из предыдущего», ― заметил еще Артур Конан Дойл. Именно этим правилом я буду пользоваться, оценивая пару «измена или победа».
Если говорить о причинно-следственной связи между использованием этого высказывания и политическими решениями активно употребляющих его, то эти два предмета данного исследования являются следствиями и проявлениями единой логики.
Для выявления этой логики нужно исследовать самый, на мой взгляд, яркий и широко проявленный феномен — высказывания, которые употребляются для внутреннего или внутригруппового общения (для своих), зачастую очень эмоционально. Все это крайне напоминает «речь для себя» Льва Выготского. И анализировать эту фразу следует не столько как языковую конструкцию, сколько как определенный феномен, язык сознания — с помощью феноменологической редукции, которая как инструмент исследования была предложена Эдмундом Гуссерлем.
«Зрада чи перемога»
«Измена или победа». Первое, что бросается в глаза, ― это то, что данная пара используется в современном дискурсе Украины как бинарная характеристика. Тезис и антитезис. Или-или. Оцениваемое событие не может быть одновременно и изменой, и победой в один момент времени. Однако в языке, и в украинском, и в русском, противоположностью «измены» является «верность», а противоположностью «победы» ― «поражение». В бинарной паре, с такой готовностью принятой и используемой сторонниками евроатлантического курса, налицо подмена понятий, имеющая глубочайшее значение.
Первое следствие этой подмены заключается в том, что людей, принимающих подобное разделение, с их точки зрения, невозможно победить честно. Любая их победа является следствием самоотверженной активности, а любое поражение (это слово в украинском патриотическом политическом дискурсе фактически табуировано) ― не результатом их собственных ошибок, столкновения с объективной реальностью, а результатом злонамеренного и аморального вмешательства некой силы.
Поскольку речь идет об измене, то очевидно, что такая сила должна была априори выступить на стороне евроатлантистов, но не сделала этого. Логичным следствием такого взгляда на мир является то, что любая неудача заканчивается не объективным анализом ситуации и «работой над ошибками», а поиском виновных. И поскольку этот первый вывод имеет самые яркие подтверждения в реальной жизни, уже основываясь на нем, я могу совершить следующий шаг.
Так как все неудачи происходят в результате предательства, это означает отсутствие честных и принципиальных противников. Соответственно, все выступающие против декларируемых евроатлантистами идей попадают в категорию «изменников». Такая подмена понятий позволяет полностью игнорировать их доводы и давать оценку лишь их личным качествам, в глазах сторонников нынешней украинской власти, разумеется, самые низкие. Никаких доказательств и аргументов, подкрепляющих обвинения идейных противников нынешней власти, таким образом, уже не требуется. «О чем говорить с…» — таким восклицанием приверженцы «измены или победы» успешно маскируют слабость собственной аргументации хотя бы в собственных глазах.
Характерным примером, подтверждающим, что налицо именно такой тип восприятия, может быть то, что образ Виктора Медведчука, последовательного сторонника сохранения нормальных отношений со странами СНГ, просто демонизирован национал-радикальными политиками и медиа. Причем до крайней степени, когда доходит чуть ли не до гротескного восприятия, что смешит любого независимого наблюдателя, но с восторгом и одобрением воспринимается потребителями такого рода продукта.
Почему украинские евроатлантисты не верят в существование честных и принципиальных противников? Как говорил древнегреческий философ Протагор, «человек есть мера всех вещей». Люди, не находящие в других твердых принципов, редко имеют их сами.
Причем речь идет даже не столько о принципах морали и этических категориях (все же политика не располагает к пустому идеализму), сколько о следовании таким принципам, как стремление к процветанию своей страны, последовательная реализация определенной политики.
Логичный результат, о котором я говорил выше, — расчет на то, что все (разумеется, кроме «изменников», которыми могут быть как отдельные люди, так и целые страны) будут помогать: деньгами, людьми, материальными ресурсами, изменением собственного законодательства. Естественно, этого не происходит и не может происходить.
Более того, поскольку требования о таком «сотрудничестве» распространяются на все без разбору, под него подпадают не только политические субъекты, но и объекты. Одним из них являются «реформы», от которых ждут следующего: как только их осуществят, они неким волшебным образом изменят страну. Под реформами понимается формирование неких «честных» органов власти. И тут нельзя сказать лучше, чем сделал это Гюстав Лебон: «Кровавые войны и бурные революции не раз возникали и будут возникать с целью ввести учреждения, которым приписывается, как реликвиям святых, сверхъестественная сила создавать счастье людей. Но на самом деле тут действуют вовсе не учреждения, так как будут ли они побеждены или восторжествуют, они все-таки сами по себе не обладают никакими качествами».
Разумеется, не может министерство, пусть и с самым демократическим названием, разработать стратегию развития страны или выбрать внешнеполитический вектор, если это, хотя бы в самом общем виде, не было сделано без него. Ни одно правительство не наполнит пенсионный фонд, если для этого нет экономических оснований и т. д. Перечень этот можно продолжать долго.
Стоит отметить, что многие сторонники западного вектора интеграции способны и к анализу, и к дискуссии. Однако сегодняшняя Украина не способствует вольнодумству, и в общей колонне, в которой ведут этих людей, нельзя ни сбиться с шага, ни поднять руки. История видела много таких колонн, ушедших к великим и благим целям.
Олег Бабанин, Общественное движение «Украинский выбор ― Право народа» (Киев, Украина)