3 июля 1830 года русский гарнизон в 500 человек при двух орудиях под командой генерала Гессе приступил к обороне крепости в Гагры в Абхазии. Особенностью этого эпизода Кавказской войны (1817—1864) стало использование местных собак.
Гагринский форт являлся одной из семнадцати крепостей, которые были возведены по приказу главнокомандующего на Кавказе генерал-лейтенанта А.П. Ермолова для создания Черноморской оборонительной линии. Эта линия понадобилась для взятия под контроль черкесских земель, расположенные между Кубанью и морским берегом вплоть до границы с Абхазией. Эта территория стали российской после заключения Адрианопольского мира (1829) с Турцией.
Стоит отметить, что в реальности, Стамбул не имел практически никакого контроля над многочисленными горскими племенами, которые населяли Черноморское побережье. Кавказские племена признавали верховную власть турецкого султана, как главы всех мусульман, считали своим духовным главой, но не более того. Податей с горцев в турецкую казну не поступало, кавказские племена не выполняли и прочих государственных повинностей. Они только откликались, когда появлялась возможность совершить рейд в составе турецких войск.
Турецкие гарнизоны, занимающие несколько крепостей на побережье Чёрного моря, горцы терпели у себя по праву единоверия и учитывая военную мощь Порты, но не допускали их вмешательства в свои внутренние дела. Таким образом, Россия получила не обжитые, спокойные территории, а дикий край и могла завладеть уступленными землями не иначе как военной силой. В начале военные действия носили разведывательный характер.
В 1830 году отряд из 10 рот 44-го егерского полка при 10 орудиях и в сопровождении небольшой казачьей команды перебросили морем в Абхазию. Русские воины заняли оставленные турецкие крепости Бамборы, Пицунду и Гагры. Первые два укрепления располагались в пределах Абхазии и были заняты без сражения. При высадке войск в районе Гагр русским солдатам пришлось вступить в схватку с объединенными силами садзыхов, убыхов и шапсугов. После боя Гагры были заняты, однако горские отряды не ушли. В результате безуспешных попыток выбить русский гарнизон из укрепления горцы понесли значительные потери. Тогда они сменили тактику и начали осаду, тревожа гарнизон частыми диверсиями.
Гагринским защитникам пришлось отбиваться от частых и отчаянных нападений горцев и при этом страдать от жестокой малярии. Солдаты не знали покоя ни днем, ни ночью и крепость скорее всего бы пала, если бы помощь не пришла с совершенно неожиданной стороны — боевыми соратниками русских солдат стали собаки.
Подружившись с местными псами, солдаты к своему удивлению стали замечать, что собаки становятся их преданными помощниками. Приласканные и прикормленные в силу простого русского сострадания и любви к животным, они стали принимать самое активное участие в рукопашных схватках и даже гибли, защищая русских солдат. Они же рыскали окрест по кустам и вскрывали засады горцев. За то солдаты отвечали им полной взаимностью и любили их: раненную собаку нередко приносили на шинели в укрепление и лечили в лазарете наравне с солдатами, выдавая им казённый провиант.
При первых звуках барабана, призывающего к сбору и выступлению, собаки были впереди команды. Выпущенные из укрепления, они тотчас же рассыпались впереди стрелков и обнаруживали неприятеля. Каждый вечер после зари все собаки во главе со старыми вожаками выпускались из укрепления. Умные животные цепью залегали со всех сторон вокруг укрепления.
В итоге гагринский гарнизон смог выстоять, хотя и понес катастрофические потери: когда помощь все же пришла, из пятисот человек в крепости оставалось не более ста, большинство из которых были ранены и больны. Оставшиеся в живых возносили молитвы к небесам за спасение и благодарили Бога за то, что он послал им в помощь верных псов.
Этот удивительный случай не остался не замечен русским военным командованием — по примеру Гагр и другие русские укрепления побережья завели у себя таких собак.