Европарламентарий от Латвии Андрей Мамыкин поделился на странице в Facebook своими размышлениями о судьбе русскоязычной общины в стране. Политик сослался на научные исследования о том, что насильственное погружение ребенка в чужую языковую среду является, по сути, геноцидом.
«Сегодня к нам заседание интергруппы Европарламента по традиционным меньшинствам (это лингвистические, национальные и религиозные меньшинства, а не то, что вы подумали) пришла удивительно интересная женщина и ученый-лингвист — Тувэ Скутнабб-Кангас (Skutnabb-Kangas). Полуфинка-полушведка, десятилетиями занимающаяся изучением влияния языка образования на дальнейшую судьбу общин — не только в Европе, но и в мире. После её доклада-презентации в зале воцарилась тишина и коллеги-депутаты признались, что были шокированы. По её многолетним исследованиям, обучение детей на неродном для них языке способствует их дезинтеграции, маргинализации, даже суициду. В случае с мигрантами такая дезориентация в обществе сделает их потенциальными жертвами вербовки в террористические организации. В её понимании (профессор заговорила о геноциде) Конвенция ООН о геноциде говорит не только о физическом, но и о ментальном уничтожении. А это происходит через язык. И насильственное опускание ребенка в чужую лингвистическую среду приравнивается к насилию над ребенком и является формой геноцида. Повторюсь: это серьезнейший ученый-социолингвист, а не политикан с плакатом с пикета», — подчеркнул Мамыкин.
«Во время её доклада я вспоминал о школьной реформе 2004 года в Латвии, о падении результатов в учебе русских школьников, и о том, что в Латвийском Университете на латышском языке учатся единицы нелатышских студентов. Госпожа Скутнабб-Кангас прекрасно знакома с ситуацией в Латвии и Эстонии. Говорит, что лингвистическая ситуация в Латвии даже хуже, чем у наших соседей в Эстонии. Прекрасно знакома с автором нынешней концепции образования — нашим профессором Иной Друвиете. Госпожа Скутнабб-Кангас так же рассказала, как она стала Скутнаббе-Кангаса, когда в Латвии публиковала свои научные статьи в журналах. А я, к изумлению соседей, рассказал о том, как стал Андрейсом Мамикинсом. И если я могу на третьей странице паспорта вписать Andrei Mamykin, что я и сделал, то мой старший сын, не имеющий советского свидетельства о рождении как я, всегда юридически будет Артйомс Мамикинс. По прогнозу профессора, при нынешней политике языковой в Латвии, этнические латыши (как бывшее лингвоменьшинство в Латвии во времена СССР, но сейчас большинство в независимой Латвии) поменяют лингвистическое отношение к русскому лингвоменьшинству (бывшее большинство) через… 100 лет. Такой вот прогноз. Стало совсем грустно чего-то», — заключил евродепутат.
Напомним, что ранее рижский социолог Андрей Солопенко сообщил: «В нынешний период наблюдалось наиболее массовое закрытие русских школ: если в 2008/2009 году их насчитывалось 135, то уже через три года, в 2011/2012 году, — 99. То есть за три года их количество сократилось на 36, или примерно на 27%. Например, в Екабпилсе — десятом по количеству населения городе Латвии, в котором доля русскоязычных жителей составляет примерно треть, — сейчас имеется лишь одна русская школа. Похожая ситуация наблюдается и в Вентспилсе, где русским языком в семье пользуются 42% населения. В этом городе всего лишь две русские школы на пять латышских. Такое же количество латышских школ в Резекне, и лишь три русских школы — несмотря на то, что доля русскоязычных жителей города составляет абсолютное большинство — 62%. В свою очередь, в Лиепае и Юрмале, где почти половина жителей русскоязычные, работает всего четыре русских школы — и десять латышских. Несколько лучше ситуация в Даугавпилсе, где девять русских школ и три латышских, и в Риге — 69/53 в пользу латышских школ. Сокращение русских школ в Латвии продолжается, и в последние годы это стало существенным ограничением права национальных меньшинств на получение образования на родном языке, гарантированного им Статьёй 14 Рамочной конвенции. Сейчас в стране продолжают работать лишь 94 русских школы. Стремительное сокращение школ приводит к далеко идущим последствиям для русскоязычных жителей Латвии. Во многих краях страны русских учебных заведений не осталось вообще, что грозит полной ассимиляцией русскоязычного населения, проживающего в них. Впрочем, именно этой цели и добиваются правящие латышские партии. За двадцать пять лет независимости было закрыто 125 (или 57%) русских школ. И если данная тенденция будет продолжаться такими же темпами, то уже через пятнадцать лет русские школы, а значит и русская община, могут остаться лишь в Риге и Даугавпилсе».