9 июня 1737 года в Москве около 11 часов вечера вспыхнул один из самых крупных за всю историю XVIII века городских пожаров.
Огонь охватил центр города, сгорел даже Кремль. По преданию, первым загорелся дом Милославских за Боровицким мостом, от свечки, которую поставила перед иконой солдатская вдова. Отсюда пошло выражение: «Москва сгорела от копеечной свечки».
От пылающего дома Милославского сильный ветер быстро донёс огонь до дворца царевны Екатерины Ивановны у Боровицкого моста. Оттуда пламя перебросилось в Кремль, загорелись Конюшенный и Потешный дворы. Огонь охватил канцелярии, дворец, Грановитую и Оружейную палаты. К вечеру загорелись кровли на Успенском, Благовещенском и Архангельском соборах, а сами церкви заполнились дымом.
Горели Богоявленский, Чудов и Вознесенский монастыри, синодальный дом, вотчинная контора, казённый приказ, здания коллегий, палаты князя Трубецкого у Никольских ворот.
Ветер был сильный, а время сухое, в результате чего Москва быстро превратилась в один большой костер. Было уничтожено более 2,5 тысяч дворов, 486 лавок и много церквей. «Жертвой» бедствия также стал 200-тонный Царь-колокол. Он был отлит 2 годами ранее, но еще находился в специальной литейной яме под бревенчатым навесом. От него откололся кусок весом 700 пудов (11,5 тонны).
По одной из версий, кусок отбили свалившиеся на колокол бревна, по другой — колокол треснул во время охлаждения водой. Сгорели в пожаре и часы на Спасской башне, которые впрочем к тому времени и так пришли в негодность. К счастью, благодаря четким действиям городских властей большинству людей удалось спастись. Погибло 94 человека, что для московских пожаров того времени является сравнительно небольшим количеством жертв.
Пожар впоследствии был назван Троицким, поскольку случился в день святой Троицы. Императрица Анна Иоанновна своим указом распорядилась восстановить дворцовые и соборные церкви за счет казны, но даже через несколько лет, уже в царствование Елизаветы Петровны, следы пожара в Кремле были по-прежнему очень заметны.