В школах Латвии провели исследование уровня так называемого «гражданского образования», сообщает портал Delfi.lv. В его ходе 14−15-летние подростки должны были ответить на без малого сотню вопросов, в том числе таких: подвергаются ли в Латвии издевательствам геи и лесбиянки, способствуют ли росту патриотизма посещение хора и «Яунсардзе» (молодежное ополчение), каков доход родителей, какая форма правления более приемлема для Латвии — парламентская республика или президентская (как в России с Путиным).
Выяснилось, что исследование — международное, в нем задействовано 30 стран мира. Но в каждом государстве в него добавлялись свои нюансы и «национальные особенности». Местный цикл опросов в 156 школах проводил Институт исследований образования при факультете педагогики, психологии и искусства Латвийского Университета. Подросткам 14−15 лет задали 90 вопросов на тему семьи, общества и политики. Причем, вопросы были как международного «разлива» (одинаковые для всех стран-участниц), так и местной «сборки». В частности, по признанию директора Института исследования образования профессора Андрейса Геске, вопрос о выборе между парламентской республикой и «президентской, как в России с Путиным», был придуман местными экспертами.
Сам профессор ничего провокационного в опросе не усмотрел. Он заверил, что фамилия Путина была использована «в качестве наглядного примера жесткого президентского правления страной, в отличие от парламентской республики». «Просто фамилию Гитлера использовать не хотели. Нашей целью было, чтобы дети ясно поняли, о чем идет речь в вопросе. Впрочем, я не исключаю, что наш пример был не совсем корректен», — сказал Андрейс Геске журналу «Открытый город». Также ничего некорректного исследователь не увидел в предложении выбрать «один правильный ответ» из предложенных причин кризиса на Украине: внутренние проблемы Украины, фактор России, фактор США, фактор ЕС. По словам профессора, исследование гражданского образования проводится в Латвии с конца 90-х годов. Финансирует подобные опросы Фонд Сороса и Еврокомиссия. Последний раунд в 2009 году («Латвийское школьное гражданское образование и европейская идентичность») выявил, по словам устроителей опроса, «довольно низкий уровень гражданских знаний среди школьников-подростков», а также крайне низкую степень доверия латвийскому парламенту и правительству Латвии (20% и 32%), зато оказалось, что прессе доверяют втрое больше подростков (65%).
В этом году опросы на больные темы провели еще раз, с учетом новых реалий — кризиса на Украине, обострения отношений с Россией, миграционной проблемы. Причем, чтобы детям было удобнее отвечать, в школы нацменьшинств опросники отправляли на русском языке. «Получается, оповещать женщин о риске рака груди на русском — нельзя. А спрашивать про Путина, геев и ополчение надо как можно более доходчиво?» — задается вопросом журнал. «Открытый город» ссылается на имевший в октябре 2013 года случай, когда латвийский Центр государственного языка запретил рассылку уже распечатанного тиража брошюр на русском с приглашением женщинам провериться на наличие рака шейки матки или рака груди в медучреждениях.
В отличие от профессора Геске, многим родителям школьников постановка ряда вопросов показалась возмутительной. Им категорически не понравилось и то, что опрос носил обязательный характер, а взрослые узнали о нем постфактум — никто не спросил разрешения родителей опрашивать их несовершеннолетних детей. Мало того, школьникам категорически запретили доставать телефоны и снимать опросные листы. «Анкета крайне претенциозная и провокационная. Особенно с учетом последних „гибридных поправок“ в Уголовном кодексе (предусматривающих наказание за „антигосударственную ненасильственную деятельность“ — EADaily) и роста роли ювенальной юстиции в Европе. Причем направленно-провокационная. Кто скажет, почему президентская форма правления должна у латвийских детей ассоциироваться именно с Путиным, а не с Обамой или Карлисом Улманисом (довоенный латвийский диктатор — EADaily), допустим? С чего они решили, что в 14−15 лет дети достаточно хорошо ориентируются в таких темах? Ведь дети именно этой возрастной группы, они, как правило, склонны к эпатажу. Семейная часть вопросов — тоже ниже всякой критики. Не спросили разве что, спят ли мама с папой, остальные семейные деликатные вопросы задали по полной: доходы, машины, кто с кем живет… Почему для проведения фотографирования в школах у нас каждый год спрашивают письменное разрешение, а в таких серьезных вещах — нет?!», — возмущаются родители.
Вскоре после окончания данного анкетирования министр образования Латвии Карлис Шадурскис заявил в эфире телеканала TV3, что намерен усилить контроль за «нелояльными» педагогами. «Есть инструменты, позволяющие понять, как отличаются „фасад“ и реальная ситуация в школе…», — пригрозил министр. Журнал «Открытый город» обратился в Госинспекцию по защите прав детей, где сообщили: «С точки зрения закона разрешать или не разрешать в школе проводить опрос, несет он или не несет угрозы для детей, решает исключительно директор. Если он дает добро — он берет ответственность за последствия на себя… Спрашивать разрешения родителей в данном случае не требуется. Вот если бы исследователи общались с каждым ребенком и интересовались конкретно его мнением, тогда надо было бы предварительно получить согласие родителей».
Как позже выяснилось, по части обязательности некоторые школы «переусердствовали» — по заверениям профессора Геске, исследователи не настаивали на неизбежности опроса. Были такие учебные заведения, которые отказались от участия вовсе, а были и такие, которые сперва запросили разрешения родителей. «Мы всем шли навстречу. Если кому-то из учеников и говорили, что опрос обязателен, то это было сделано на уровне конкретных школ», — уточнил Геске. Однако, как отмечают независимые эксперты, нынешние реалии таковы, что школы нацменьшинств в Латвии настолько запуганы различными проверками и «подслушиваниями под дверями» (государственные чиновники ранее говорили, что приходится подслушивать под дверями, чтобы убедиться, не преподают ли русские педагоги русским школьникам что-либо «крамольное»), что редко решаются не то что возражать представителям госструктур, но и задавать лишние вопросы. О том, какие выводы будут сделаны из результатов опроса, профессор Геске обещал доложить в конце следующего года.