Возобновившиеся боевые действия в Нагорном Карабахе подняли вопрос о поставках российского оружия в Азербайджан, вызывающих протесты и недовольство в Ереване. При этом Москва подтвердила намерение продолжить экспорт уже после начала нынешнего раунда конфликта. 8 апреля Дмитрий Рогозин заявил, что РФ продолжит поставки вооружения Азербайджану. «Все в соответствии с контрактами. У нас обе страны — наши стратегические партнеры».
Ранее официальный представитель МИД РФ Мария Захарова заявила: «Любые поставки вооружений как Армении, так и дружественному Азербайджану осуществляются нами при тщательном учете необходимости сохранения баланса сил в регионе».
Иными словами, с точки зрения Кремля, армянская армия примерно равноценна азербайджанской; при этом мотивация поставок противнику собственного союзника по ОДКБ сводится к тому, что в противном случае оружие поставят другие.
При этом первое утверждение выглядит как минимум странно — у Баку слишком очевидный количественный и качественный перевес в вооружении.
Насколько справедливо второе?
После распада СССР азербайджанская республика (АР) получила довольно много оружия — по наиболее распространённым оценкам: 436 танков (из них 309 Т-72), 558 БМП (138 — БМП-2), 389 БТР, 338 артсистем (в том числе 38 «Градов» и 12 САУ «Гвоздика», 63 самолёта, 8 вертолётов). Однако значительная его часть была потеряна во время карабахского конфликта — так, он стоил Азербайджану около 160 танков.
Как итог, в начале — середине «нулевых» Азербайджан располагал довольно многочисленной, но при этом достаточно «бедной» армией. Военный бюджет-2003 составлял лишь $ 163 млн и при этом разворовывался во впечатляющих масштабах. Уже в 2009-м командующий ВВС и ПВО Раиль Рзаев был убит на следующий день после того, как купил золото и ювелирные украшения на $ 32 тыс, при этом непосредственно после убийства два его собственных помощника украли из сейфа в кабинете генерала ещё $ 200 тыс, что неплохо иллюстрирует обыденные нравы азербайджанской армии. При этом на фоне астрономических откатов при закупке вооружений пресловутый сейф выглядит несущественной мелочью. Так, закупки в Турции за 2013-й по азербайджанским данным составили порядка $ 300 млн, в то время как по турецким — $ 11,8 млн. Даже если предположить, что речь идёт о предоплате, нестыковка выглядит слишком впечатляющей. В итоге бюджета начала нулевых хватало на весьма своеобразные операции в стиле закупки миномётов выпуска 1941-го года, первые и последние попытки стрелять из которых закончились разрывом ствола.
В целом закупки 2003−2008-го выглядели так. Основными поставщиками вооружения для армии Азербайджана стали Украина ($ 364 млн), Россия (128), Грузия (108).
Украина, являвшаяся практически единственным поставщиком до 2006-го, смогла продать Азербайджану 48 подержанных Т-72, 32 единицы БТР-70 (в 2009−10 ещё 100), 12 РСЗО «Ураган», довольно много ствольной артиллерии. Наиболее ценным приобретением оказались 14 Миг-29 (позднее было поставлено ещё два) и 12 вертолётов Ми-24. В целом Украина занималась своим традиционным бизнесом — распродажей подержанного оружия с советских складов. Создать с помощью Киева современную армию Азербайджан бы не смог.
Между тем, военный бюджет рос: 2008 — $ 1,3 млрд., 2009 — $ 1,446 млрд., 2010 — $ 1,585 млрд. В 2011-м, после закончившихся ничем переговоров по Карабаху, произошёл скачок до $ 3,1 млрд. 2012 — 1,4 млрд. 2013 — 4,413 млрд (из них на закупки вооружения было потрачено 1,257 млрд.). Импорт вооружений в период 2010—2014 гг., по сравнению с 2005—2009 гг., вырос на 249% (!). В Европе по объему импортированного вооружения Азербайджан уступил лишь Великобритании.
При этом основные западные поставщики не слишком стремились вооружать Баку. В 2012-м Госдепартамент США официально отказал Азербайджану в поставках вооружения (оборудование для вертолётов); в 2014-м Баку не смог купить даже партию «Хамви». Примерно той же позиции придерживались Франция и Германия. Основной стратегический партнёр Азербайджана — Турция пока не обладает полноценным ВПК и при этом активно модернизирует собственную армию. В итоге закупки Баку у турецких партнеров ограничились бронемашинами и РСЗО. Попытка Анкары поставить в 2011-м Азербайджану 36 САУ была сорвана немцами, отказавшимися продавать двигатели.
Как следствие, Баку развивал собственный ВПК (по официальны данным, в стране действует 31 предприятие, в том числе достаточно развитая промышленность боеприпасов, производящих широкий спектр — от ракет РСЗО, до противопехотных мин. Азербайджан при этом пытался скупать технику в весьма экзотических местах (например, ЮАР) — однако основной вклад в его милитаризацию внесли союзники Армении по ОДКБ и в меньшей степени Израиль.
Беларусь, поставившая 60 танков в 2005—2006-м, поставила ещё 62 в 2013-м. Тем не менее, примерно 80% поставок пришлось на долю России. После 2009-го Баку получил 94 Т-90 в максимальной комплектации, включая известную «Штору» (в перспективе — ещё столко же), 100 БМП-3, 18 САУ «Мста», 18 РСЗО «Смерч», 6 «Солнцепёков», 2 дивизиона С-300, 24 ударных вертолёта Ми-35. Иными словами, практически всё новое оружие азербайджанских наземных сил имеет российское происхождение.
Роль Израиля, контракт с которым был заключён в 2011-м, свелась к тому, чтобы дополнить этот костяк военным хайтеком — беспилотниками (в то числе ударными) и новейшими ПТУР. При этом заменить Россию на этом рынке Тель-Авив не мог даже чисто теоретически — так, экспорт «Меркав» был запрещён до 2014-го года, при этом Израиль в принципе производит далеко не весь спектр вооружений и зависим от сотрудничества с США.
Итак, Москва внесла решающий вклад в успехи военного строительства Азербайджана. При этом цели этого строительства никогда не скрывались, а соглашение, предусматривающее неприменение российского оружия против Армении, ожидаемо оказалось пустой формальностью. Кратная разница в военных бюджетах Баку и Еревана была также вполне очевидной. При этом, несмотря на огромную долю российского оружия, Азербайджан вполне способен достаточно долго вести боевые действия в «автономном» режиме.
Иными словами, следует признать, что Кремль в значительной степени сам создал себе проблемы на Южном Кавказе. Отрицать при этом имиджевые потери также было бы странно. В случае углубления военного кризиса в Карабахе достойной компенсацией этих потерь для России становится сам Азербайджан.
При этом следует учитывать, во-первых, что Азербайджан может быть нестабилен — падающая добыча нефти при растущем населении и отсутствии практически любой другой экономики, весьма вероятно, породит в перспективе социальный взрыв или стремление к «маленькой победоносной войне». Во-вторых, уровень ожесточения, достигнутый за первые несколько дней конфликта, вызывает подозрение, что рассчитывать на простой римейк карабахского конфликта 90-х было бы чрезмерным оптимизмом. Однако Москва, очевидно, слишком прочно усвоила принцип «ничего личного, только бизнес».
Евгений Пожидаев