С начала нового года в правительстве всерьез заговорили о необходимости масштабной приватизации госсобственности. Причем речь идет о продаже долей в крупнейших российских госкомпаниях вроде «Роснефти», «Алросы» и даже такой госмонополии, как «РЖД». В качестве причины столь серьезного шага называется трудная экономическая ситуация, вынуждающая искать альтернативные источники пополнения бюджета.
Буквально на днях, 3 февраля, глава Министерства экономического развития России Алексей Улюкаев заявил, что «Роснефть», «Башнефть», «Алроса» и ряд других публичных компаний могут быть приватизированы уже в текущем году. «Это компании, которые уже стоят в плане приватизации, это публичные компании, которые котируются на рынке, они и технически, юридически готовы и лучше известны инвесторам. С этих мы начнем», — сказал министр.
Хотя в Минэкономики уже обозначили первых претендентов на приватизацию, тем не менее целостная картина данной инициативы напрочь отсутствует. На сегодняшний день нет ответов на множество вопросов. Неизвестно точное число компаний, которые будут участвовать в приватизации, какой процент государственной доли каждой из этих компаний планируется передать в частные руки. А главное, в какой мере распродажа госактивов позволит улучшить дела в экономике.
Кроме компаний, которые назвал Улюкаев, среди других потенциальных кандитатов на продажу в последнее время назывались такие гиганты, как «Совкомфлот», «Транснефть», «Аэрофлот», «Ростелеком», «РЖД», «ВТБ» и даже «Сбербанк». Говоря о каких-то подробностях, в прессе фигурировали следующие цифры: от «Роснефти» планируется «отщипнуть» 19,5%; будет продано примерно 25% «Башнефти» и 19% процентов «Алросы». В «Аэрофлоте» госучастие планируется сократить на 10%, в «Совкомфлоте» — на 25%. Аналогично в «РЖД» и около 11% в «ВТБ».
Разумеется, что о достоверности этих цифр говорить пока не приходится. Равно как и о намерениях относительно тех или иных компаний в целом. Скажем, еще в сентябре 2015 года глава Росимущества Ольга Дергунова говорила о том, что ее ведомство в 2016 году не планирует приватизацию компании «Роснефть». А вот глава Минэкономики незадолго до заявления Дергуновой допускал продажу доли в «Роснефти».
1 февраля президент России Владимир Путин в рамках совещания на тему приватизации поручил правительству доработать список активов, подлежащих продаже. Исходя из этого можно сделать вывод, что возможность что-либо приватизировать «на-гора» — не велика. Ведь составление подобного перечня требует довольно длительного анализа по каждому отдельному случаю. Особенно в текущих непростых условиях.
Что же касается позиции государства, то она остается довольно осторожной. Если, скажем, вице-премьер Аркадий Дворкович говорит о пользе продажи госсобственности, а тот же Улюкаев одобряет приватизацию крупнейших госбанков — «ВТБ» и «Сбербанка», то несколько иного мнения придерживается российский президент. В частности, Владимир Путин в ходе недавних обсуждений отказался от идеи приватизации «Сбербанка», которую активно лоббирует глава «Сбера» Герман Греф.
Кроме того, Путин обозначил ряд условий, которые должны выполняться при передаче госактивов в частные руки. По словам президента, инвесторы должны находиться в российской юрисдикции: «Серые схемы, вывод активов в офшоры, сокрытие собственников долей недопустимы. Мы уже давно говорим о деофшоризации, и в этих условиях идти на новую приватизацию, допуская дальнейшую офшоризацию российской экономики, неправильно», — заявил президент. Также инвесторам необходимо иметь стратегию развития компании, в которой приобретается доля и возможность привлекать заемные средства.
По оценкам властей, приватизация способна привлечь порядка 1 трлн рублей. Такую цифру в конце прошлого года озвучивал министр финансов Антон Силуанов. В принципе, если сложить стоимость всех приватизируемых долей исходя из капитализации компаний, примерно триллион и получится. Но здесь возникает ряд вопросов.
Пока совершенно не ясно, кто будет заинтересован инвестировать в эти компании, учитывая текущую ситуацию. Рассчитывать на иностранных инвесторов, которые готовы завести капитал в российскую юрисдикцию в условиях продолжающегося политического конфликта с Западом, — особо не стоит.
В то же время российские инвесторы особого рвения к покупке госактивов пока не демонстрируют. Охлаждение интереса к госсобственности подтверждается и данными Росимущества. Согласно информации ведомства, в 2015 году почти 80% объявленных торгов признавались несостоявшимися в связи с отсутствием спроса на них. При этом в числе состоявшихся сделок пакеты крупных государственных компаний не фигурировали.
В общем и целом можно увидеть некоторую растерянность различных ведомств относительно продажи долей в стратегически важных активах. Вероятно, имеются определенные сомнения и понимание того, что распродавать бюджетообразующие компании на фоне острого экономического и внешнеполитического кризиса — не лучшая затея.
Даже если предположить, что денационализация принесет в бюджет 1 трлн руб., то как ни крути, речь идет об использовании этих средств в среднесрочной перспективе — в рамках бюджета текущего года.
В долгосрочной же перспективе выгода может оказаться сомнительной: передача госпредприятий в частные руки ведет к сокращению бюджетных поступлений от дивидендов. Также возникает вопрос относительно эффективности приватизируемых активов. Если, скажем, «Роснефть» — это довольно жизнеспособная компания, то ничего подобного нельзя сказать про «Аэрофлот» или «РЖД», которые уже испытывают серьезные трудности и нуждаются в господдержке. Стало быть, продажа долей этих компаний ограничит возможности государства по оказанию помощи, что скажется на стоимости пассажирских и грузовых перевозок.
Как бы там ни было, вполне возможно, что причину активизации обсуждений на тему приватизации нет смысла искать в экономике. Правительство, оглашая продажу больших активов, демонстрирует готовность допустить иностранных инвесторов к стратегическим предприятиям вопреки геополитике. Вероятно, логика инициаторов очередной волны приватизации такова: если иностранный капитал заинтересуется российскими госактивами, то это ускорит отмену антироссийских санкций и нормализацию отношений с Западом. Впрочем, глядя на ужесточение воинственной риторики в последнее время, такой расчет может оказаться неверным.
Дмитрий Заворотный, экономический обозреватель EADaily