19 ноября 2015 года президент Франции Франсуа Олланд на заседании Совета обороны отдал приказ ВВС Франции усилить удары по позициям Исламского государства (ИГ*) в Сирии и Ираке. В минувший понедельник в своем выступлении в Национальном собрании президент Франции обратился к миру с предложением создать «большую коалицию» для борьбы и победы над «Исламским государством». Отстранение Асада от власти, как условие мирного урегулирования в Сирии, уже не упоминалось в этой речи французского президента.
Таким образом, Олланд, побуждаемый к действию у себя дома после парижских терактов, пытается взять на себя дипломатическую инициативу по созданию глобальной антитеррористической коалиции. Почувствовав шанс на сближение, он планирует отправиться в Вашингтон во вторник на следующей неделе, чтобы встретиться с президентом Бараком Обамой, а затем в пятницу в Москву, чтобы встретиться с президентом Владимиром Путиным. В минувшую среду Олланд заявил, что он хотел бы, чтобы «большая коалиция» действовала «решительно» против Исламского государства.
Президент Олланд избрал себя на роль строителя моста между Вашингтоном и Москвой для создания единой антитеррористической коалиции в Сирии. Реальная политика диктует Олланду сотрудничать с Путиным в борьбе против террора на Ближнем Востоке. Но санкции по Украине, тем не менее, должны оставаться в силе. В ЕС по этому вопросу есть консенсус. В Москве Олланду придется говорить с Путиным и по этому вопросу.
По имеющимся сведениям, в Вашингтоне французский президент не собирается «просить невозможного» у американского, т. е. участия американских войск в наземной операции против ИГ* в Ираке и Сирии. Президент США твердо считает, что уроком последнего десятилетия является то, что вторжение и оккупация стран на Ближнем Востоке не самый эффективным способ для борьбы с терроризмом и для установления «демократии». Кроме того, президент США еще раз повторил в четверг, что позиция Вашингтона в вопросе уничтожения ИГ* тесно связана с окончанием гражданской войны в Сирии, что в свою очередь невозможно, пока у власти находится президент Башар Асад. У европейцев сейчас просматривается несколько иная позиция: безусловно и немедленно уничтожать ИГ* и параллельно добиваться соглашения о мире в Сирии. Продолжительный переходный период для Асада признается.
За заявлением по Асаду президента Обамы по-прежнему просматривается неодобрение текущих действий России в Сирии. В Вашингтоне полагают, что Москва стремится укрепить позиции президента Асада. Кроме того, в США считают, что Россия в сущности разменивает статус-кво за сотрудничество с Западом на Ближнем Востоке. Поэтому речь сводится к цене российского предложения. Россия должна платить за возможность участия в «большой коалиции».
Летом 2014 года Франция сократила разведывательное сотрудничество с США после того, как выяснилось, что американцы шпионили за линиями связи трех французских президентов с 1995 по 2012 год, а американское Агентство национальной безопасности (АНБ) было нацелено даже на личный сотовый телефон президента Олланда. Теперь одномоментно сотрудничество по линии спецслужб с американцами было восстановлено до прежнего уровня. Американцы теперь делятся информацией по целеуказанию для бомбардировок с французами.
Что касается России, то президент Владимир Путин дал указание руководству своих вооруженных сил «установить прямой контакт с французами и работать с ними, как с союзниками». По сообщению начальника Генштаба ВС России генерала Валерия Герасимова, Москва обсуждает с правительством Франции перспективы более тесного военного сотрудничества.
Сразу же после теракта Олланд заявил, что против Франции ведут войну, и она находится в состоянии войны. Однако стало очевидным, что Олланд не обратился за помощью к НАТО, которое обязано на основании 5-ой статьи помочь государству-члену в случае нападения. После терактов 11 сентября 2001 года именно эту статью использовали Соединенные Штаты для мобилизации антитеррористической коалиции. Вместо повторения этого прецедента, президент Олланд избрал иной путь. Он обратился к одной статье базового соглашения ЕС. Статья 42 п. 7 Лиссабонского договора гласит: «В случае, если государство-член подвергнется вооруженной агрессии на его территории, другие государства-члены должны оказать ему помощь и содействие всеми возможными для них средствами в соответствии со статей 51 Устава Организации Объединенных Наций. Это не затрагивает особого характера политики безопасности и обороны некоторых государств-членов. Обязательства и сотрудничество в данной области продолжают соответствовать обязательствам, принятым в рамках Организации Североатлантического Договора, которая для государств, входящих в ее состав, остается фундаментом их коллективной обороны и инстанцией для ее осуществления».
Таким образом, осуществление помощи по линии ЕС не должно противоречить участию в НАТО. Это первый случай, когда одна из стран ЕС обращается с запросом о военной помощи на основании этой статьи. В дипломатическом корпусе Франции частным порядком признались, что одной из причин подобного дипломатического шага Франции — использование договора ЕС, а не устава НАТО, является стремление установить «диалог с Россией». Подразумевается, что Россия особенно чувствительно в последнее время относится к упоминаниям НАТО. Следовательно, в Париже предполагали, что возможное обращение Франции к НАТО могло бы оттолкнуть Москву от участия в общей с Францией антитеррористической коалиции. Это символический аванс Кремлю.
Сейчас все государства Европейского союза одобрили запрос властей Франции «о военной помощи и сотрудничестве». Решение принято на заседании министров обороны стран ЕС в Брюсселе. Конкретно запрос о военной помощи и «усилении военного участия» других стран Европы в операциях в Ираке и Сирии направил французский министр обороны Жан-Ив Ле Дриан.
Страны Европейского союза единогласно проголосовали в поддержку Франции, но Лиссабонский договор вовсе не обязывает их к прямому участию в военных действиях. Помощь может быть оказана в виде поставок вооружения и боеприпасов. Для доставки грузов другие страны могут задействовать свои транспортные самолеты и самолеты-заправщики. В общем, повторяется та ситуация, что имела место с помощью европейских союзников во время внезапной интервенции французов в Мали в январе-феврале 2013 года.
Кроме того, французская дипломатия начала работать по линии ООН. В минувший четверг французские представители в Организации Объединенных Наций внесли в Совет Безопасности ООН проект резолюции для военных мер против «Исламского государства»*. Военные усилия предлагается удвоить. Представитель Франции при ООН Франсуа Делаттр, описал этот документ, как «краткий, сильный и сосредоточенный на борьбе против нашего общего врага».
Россия, в свою очередь, также внесла резолюцию, в которой содержится аспект о сотрудничестве с правительством страны, пострадавшей от терроризма — в конкретном случае речь идет о Сирии и ее правительстве.
В конечном итоге, можно констатировать, что террористический акт в Париже и последовавшие события продемонстрировали, что Франция из-за текущего состояния дел у президента Олланда и внутренней ситуации с миграцией явилась «слабым звеном» среди европейских держав. Ее реакция на террористический акт была более или менее предсказуема. Возможный террористический акт такого уровня, как в Париже, в Германии или Великобритании не повлек бы за собой подобной внешнеполитической активности и воинственности, которую демонстрирует нынешний президент Франции.
Почему? На момент 13 ноября 2015 года Франсуа Олланд рассматривался наблюдателями во Франции, как наиболее неудачный президент в новейший период французской истории. Его деятельность, например, способствовала подъему правоконсервативного и антиевропейского Национального Фронта Марин Ле Пен. Между тем, Олланд планирует работать на посту президента Франции и после 2017 года. Но каковы его шансы на предстоящих президентских выборах? — задаются вопросом наблюдатели во Франции и в соседних странах ЕС. В случае проведения выборов прямо сейчас, Ле Пен на голосовании в первом туре пришла бы первой. Между тем, у Олланда остается до президентских выборов 18 месяцев, чтобы переломить негативные для него настроения во Франции. При этом, заметим, парижский теракт стал испытанием и шансом для него. Он предоставил ему ту самую тематику, которую использует основной соперник Олланда — Ле Пен. События в чем-то повторяются. В январе 2013 года во время интервенции Франции в Мали (операция Serval) эксперты также указывали на внутриполитический аспект бурных действий президента Олланда — стремление исправить общее негативное мнение о его деятельности на посту президента Франции. В августе 2013 года Олланд среди американских союзников был самым активным сторонником США в вопросе интервенции в Сирию. Если в 2013 году события просили, то сейчас они посредством террористических актов в Париже просто требуют жестких мер, как во внутренней миграционной, так и внешней политике Франции. Иначе Олланда опять не поймут соотечественники. Более того, его активность должна на противоречить ценностному курсу Евросоюза. Короче, Олланд во внутренней и внешней политике не должен становиться Ле Пен.
До драматических событий в Париже казалось, что миссия Олланда по поднятию его рейтинга «практически невыполнима». Теперь у Олланда есть шанс. Олланд должен убедить французов, что Марин Ле Пен с ее Национальным фронтом не являются альтернативой. Он также жестко в рамках проевропейского курса может отстаивать национальные интересы и защищать французов. Еще до теракта Олланд как-то сказал в одном интервью: «Президент, как отец для французов, он разделяет их боль». Теперь после «черной пятницы» боль действительно есть. Осталось ее разделить. Но для этого у Олланда ограниченные средства.
На самом деле, предшествующая терактам активизация действий Франции на Ближнем Востоке с бомбардировками ИГ* в Ираке имела под собой и аналогичный внутриполитический расчет. Теракт поднял ставки для Елисейского дворца. Усиление бомбежки ИГ* в ответ на парижские теракты явно недостаточно, но и сухопутная операция не мыслима для Парижа. Остается самое эффективное — роль творца «большой коалиции», которая когда-то в самом ближайшем будущем победит ИГ* и установит мир в Сирии. Своей миссией в Вашингтон и Москву президент Олланд, таким образом, открывает свою избирательную кампанию 2017 года.
Саркози раздражал французов своей гиперактивностью, Олланд раздражает их своей апатией и внешним равнодушием. Чтобы перечеркнуть это кредо Олланду требуется повторить путь в Москву Саркози 2008 года. «Достижением» Олланда относительно эпохи Саркози является то, что он превратил организацию Ле Пен из протестной партии в реальную политическую силу. Национализму Ле Пен Олланд противопоставил продолжение политики своего предшественника Саркози — политику эффектных жестов. Сейчас президент официально объявил войну Ле Пен и называет ее главным своим соперником на региональных выборах в декабре этого года, которые являются ранним индикатором президентских выборов. Парижский теракт одновременно и усложнил предвыборную ситуацию, и дал шанс Олланду. К декабрьским выборам Олланд должен привезти французским избирателям хоть что-то существенное из Москвы и Вашингтона, по крайней мере то, что провозглашенная им «большая коалиция» принята и одобрена. Поэтому бомбежки ИГИЛ* продолжаются. Однако настоящей интервенции в Сирию с большой сухопутной операцией как не было, так и нет.
Аналитическая редакция EADaily
*Террористическая организация, запрещена на территории РФ