30 октября начинается первый визит госсекретаря США Джона Керри по странам Центральной Азии. В течение трех дней он посетит все пять стран региона, где, похоже, проведет однотипные переговоры по вопросам безопасности и двустороннего сотрудничества. Особняком стоит поездка в Узбекистан, где в Самарканде Керри примет участие во встрече министров иностранных дел пяти государств региона и предложит, а по сути запустит, новый формат отношений «С5+1», где «1» — это Вашингтон, а «С5» — очевидно, субъекты региона.
Идея в общем-то не новая. Все последнее время Запад пытается донести до постсоветских регионов следующую мысль: ему (Западу) удобнее, а им (республикам) выгоднее, если он будет воспринимать их как единый регион. То есть это не означает, что допустим Грузии на Южном Кавказе лучше бы отказаться от суверенитета в пользу некоей условной Южнокавказской конфедерации (что в известной степени уже было в истории), или Узбекистану в пользу «Туркестана». То, что Западу это может и удобнее — так, наверное, и есть, но выгоду субъектов тех или иных регионов понять трудно. Во всяком случае пока. И особенно с учетом того, что взаимоотношения между некоторыми из них не особенно позволяют воспринимать их даже «условно целым». Что еще может подразумеваться новым форматом диалога, видимо, прояснится в скором времени и гадать в данном случае — дело неблагодарное.
Гораздо интереснее взглянуть на региональный визит Джона Керри на фоне уже состоявшегося визита премьер-министра Японии Синдзо Абэ по тому же маршруту, включая предварительное посещение Монголии. Договоры, подписанные японским премьером в пяти столицах, щедрые посулы и обещания инвестиций, резкое включение Токио в проект газопровода ТАПИ (Туркмения-Афганистан-Пакистан-Индия) и чуть ли не в главной роли разработчика месторождения «Галкыныш» стали почти что сенсацией. Японии в такого рода действиях была присуща сверхосторожность. Япония никогда не разбрасывается деньгами. Япония не участвует в проектах с высоким риском. Япония вообще редко бывает активной, скажем так, вне своих пределов. Включение же в ТАПИ с учетом известной ситуации в регионе могло произойти в одном случае — Япония получила крутые гарантии и ее серьезно заинтересовали проектом.
Интерес может объясняться просто. Включаясь в разработку крупного перспективного газового месторождения Токио вполне может претендовать на долю, которую может получать с помощью известных схем, задействованных в мире энергетики. Это актуально, ибо Страна Восходящего Солнца после аварии на Фукусиме от атомной энергетики решила перейти к более безопасной.
Однако эксперты обращают внимание и на политическую составляющую происходящего. Дело в том, что на «Галкыныш» претендовал Китай. Причем претендовал так, что вопрос считался во многом решенным. Директор Группы оценки рисков (Казахстан) Досым Сатпаев считает, что Япония обеспокоена чрезвычайной активностью в регионе Китая, и очевидно дискомфорт достиг того уровня, что подвиг Токио на конкретные действия, задевающие интересы Пекина.
Эксперт по Центральной Азии и Среднему Востоку Александр Князев предлагает рассматривать визиты Джона Керри и Синдзо Абэ в условной паре. При том, что при пристальном рассмотрении оказывается, что задеваются интересы не только Китая, но и России. На поверхности — подписанное японским премьер-министром соглашение с Астаной о строительстве в Казахстане японскими корпорациями атомной электростанции. Аналогичное соглашение у Астаны заключено с Москвой. Как сказал EADaily эксперт по инфраструктурному развитию Центральной Евразии, экономист Кубат Рахимов: «Очень интересно, кому отдаст предпочтение Казахстан — Москве или Токио? В принципе Астана может решиться на строительство двух АЭС. Такой вариант рассматривается, и трагического ничего нет».
Однако, по мнению Князева, вполне может случиться так, что «визит премьер-министра Японии в страны Центральной Азии ознаменует этап разворота этого региона от Китая и России». Речь не о том, что Вашингтон и Токио заключили некий пакт о выводе Центральной Азии из-под российско-китайского влияния и усилении своих геополитических функций в регионе, но ситуативное совпадение интересов и вытекающая «игра в парном разряде» вполне вероятны. «Задача же может состоять в препятствовании Запада российским интеграционным инициативам и китайским экономическим проектам руками союзников. Вашингтон мог „распределить“ обязанности: дестабилизацию региона отвести Саудовской Аравии, Пакистану, в меньшей степени Турции, а возведение экономических барьеров — другим своим союзникам, в данном случае, допустим, Японии», — сказал корреспонденту EADaily Князев.
С подобным видением в определенной мере согласен Досым Сатпаев. «Происходящее можно расценивать, как реакцию США на активизацию Китая и России в Центральной Азии, Среднем Востоке», — сказал он. При этом большую обеспокоенность может вызывать Китай, который не скрывает намерений установить не только экономические, но уже и военно-политические связи с государствами региона.
Кубат Рахимов косвенно подтвердил вероятность разворачивающейся в Центральной Азии конкуренции между Японией и Китаем. Он предлагает обратить внимание на фрагмент визита Синдзо Абэ в Киргизию и Таджикистан. В двух наименее состоятельных странах Центральной Азии речь в основном шла о предоставлении Японией кредитов. «Так, мало кто обратил внимание на то, что многомиллиардные кредиты Бишкеку и Душанбе были обещаны в йенах — национальной валюте Японии. Это можно рассматривать как конкретный ответ Китаю, который щедрой рукой распределяет в регионе кредиты и гранты в юанях. То есть Япония дает понять, что будет действовать не менее активно, одновременно повышая функциональность своей валюты», — полагает Разимов.
По мнению Александра Князева, Центральная Азия на глазах превращается в арену столкновения интересов и соперничества ведущих держав. «Общая геополитическая ситуация в регионе определяется ростом противоречий на международной арене между великими и региональными державами и обострением борьбы за геополитическую ориентацию и природные ресурсы Центральной Азии», — уверен он.
С оценкой согласен Досым Сатпаев, который сравнивает ситуацию с «татами, на котором схватились борцы в разных весовых категориях, а сама схватка привлекает внимание очень многих». Россия, естественно, видит происходящее, и ее задача — как можно быстрее восстановить отношения с теми странами региона, с которыми в последнее время они разладились. Точнее в этом контексте следует говорить в единственном числе — с Туркменистаном. Не случайно на официальном уровне уже звучало предложение оказать помощь Ашхабаду в охране границы. Но Ашхабад успел запросить помощь у Вашингтона, и куда начнет разворачиваться ситуация — пока еще непонятно.