Выход Ирана из-под финансово-экономических и военно-технологических санкций Запада, по мнению экспертов, может привести к определенным геополитическим изменениям в регионах Ближнего Востока и Закавказья, с которыми граничит Исламская Республика, имея здесь жизненно важные интересы. Тегеран будет восстанавливать утерянные позиции, тем самым создавая неудобства для других региональных держав. Иран активный игрок, декларировавший свои позиции и интересы как в войне на Ближнем Востоке, так и в карабахском конфликте. С другой стороны, в последнее время резко активизировалась Турция, подвергающая жёсткому военному прессингу курдские отряды сопротивления. О том, к каким военно-политическим последствиям может привести выход Ирана из-под санкций Запада на фоне обострения курдского вопроса в Турции корреспонденту EADaily рассказал экс-министр обороны Армении Вагаршак Арутюнян.
Г-н Арутюнян, соглашение Ирана с шестеркой международных переговорщиков достигнуто. Тегеран выходит из-под санкций. В военно-политическом плане, что это означает для Закавказья и Ближнего Востока?
Во-первых, снятие с Ирана санкций — это процесс. Сегодня еще рано однозначно говорить, что все будет успешно реализовано. Подписано соглашение, и у сторон есть обязательства. Там же указаны и временные рамки реализации соглашения. После одобрения документа в Совбезе ООН, должно пройти определенное время, Иран должен сократить объёмы обогащенного урана и количество центрифуг. В связи с этим много обстоятельств, которые могут в любой момент сорвать мирный процесс.
Второй момент, духовный лидер Ирана аятолла Али Хаменеи заявил, что соглашение с шестеркой не означает конец конфронтации с США. Президент США Барак Обама в свою очередь заявил, что Штаты пошли на это, чтобы избежать более крупных неприятностей, но разногласия сохраняются. Почему США пошли на это? У американцев есть глобальные интересы. Просто, в условиях усиления международного напряжения, у Вашингтона не хватает сил для борьбы на всех фронтах. В связи с этим Америка решила вывести Иран из списка ярых противников. В этом контексте необходимо рассматривать также соглашение с Кубой. США, таким образом, перемобилизовывают свои ресурсы, снимая их с каких-то направлений. Поставленные цели на этих направлениях им уже не под силу реализовать, поскольку идет серьезное глобальное противостояние.
Но Иран, прежде всего, усиливается экономически, так как получает доступ к технологиям и рынкам. Разве это выгодно для США?
Здесь как раз один из главных вопросов, это возвращение Ирана на глобальный нефтегазовый рынок. От этого, кстати, многое теряет Азербайджан, доля которого на глобальном нефтяном рынке не большая, но существенная часть его госбюджета формируется за счет продажи нефти и газа.
В Европу будет экспортироваться иранская нефть. В определенном плане здесь в проигрыше оказывается и Россия из-за возможного спада цен на нефть. Снятие санкций с Ирана усилит конкуренцию или даже противостояние с Турцией, которая борется за лидерство в регионе. Можно ожидать определенные сдвиги и на Ближнем Востоке. Задача США сейчас вывести Иран из контекста событий Ближнего Востока, чтобы Тегеран не вмешивался в сирийский конфликт, не оказывал содействие повстанцам в Йемене и открыто не противостоял даже террористам так называемого «Исламского государства»*. Такая задача есть у США, но насколько она выполнима? Я считаю, что это весьма сложная задача, и заявление аятоллы Хаменеи о том, что Иран не отказывается от своих региональных притязаний, яркое тому подтверждение.
Плюс Иран также вступает в ШОС. В этом плане глобальная задача США не дать Ирану интегрироваться в шанхайскую «семью». Недавние саммиты ШОС и БРИКС в Уфе показали, что делаются конкретные шаги по укреплению взаимодействия в рамках данных форматов, созданию другой мировой резервной валюты, что не может исходить из интересов США. Удастся ли Соединенным Штатам пресечь все это, решить свои региональные и глобальные задачи, говорить сложно. Выдавить Иран из этого процесса вряд ли получится, поскольку Исламская Республика будет продолжать играть в этой связке, но по своим правилам.
На Ближнем Востоке происходит кровопролитие. Несмотря на воздушные налеты сил международной коалиции, позиции ИГИЛ* усиливаются. Это формирование контролирует большие территории в Сирии и Ираке, которые не слишком далеки от Армении. В связи с этим вопрос: представляет ли ИГИЛ* реальную угрозу для Армении, и какую роль может сыграть Иран в вопросе его нейтрализации?
ИГИЛ* это не просто угроза, мы уже имеем реальные потери в армянской диаспоре в странах Ближнего Востока. Любое исламистское движение бьет, в первую очередь, по армянской диаспоре, а значит ослабляет Армению и создает для нее проблемы. Исламский фундаментализм — большая угроза для нас. Все-таки мы христианская страна и находимся в этом регионе. Исламский фундаментализм может использоваться Турцией в своих геополитических целях, что тоже опасно для Армении. Однако прямой угрозы от ИГИЛ* для безопасности самой Армении, как государства, нет. Иран и Турция являются для нас щитом, как бы «Исламское государство»* не расширялось и не укреплялось. ИГИЛ* не будет в состоянии пройти через Турцию или Иран и выйти на наши границы. В связи с этим я прямых угроз не вижу в ближайшем будущем, если не произойдут какие-то катаклизмы. Армения в целом должна внимательно отслеживать ситуацию в регионе и минимизировать те потери, которые мы сейчас имеем.
В последнее время обострилась курдская проблема, как в самой Турции, так и за ее пределами. Курды можно сказать уже создали автономию в Сирии и государство в Ираке, идут какие-то процессы в Турции. Турецкие власти после теракта в Суруче начали активный прессинг по отношению к Курдской рабочей партии (PKK). Как вы прокомментируете эту ситуацию?
Курдский вопрос давно существует, охватывая большую часть Ближнего Востока. Курдский фактор — очень серьезный и долгоиграющий. Варианты выхода из ситуации могут быть различными. Многое зависит от глобального противостояния Запад — Восток. Мы можем сегодня констатировать тенденцию смещения экономического, политического и в определенном плане даже военного центра тяжести с Запада на Восток (Азию). Даже сами американцы говорят, что процесс глобализации уже имеет не европейское, западное лицо, а азиатское. В этом плане США с одной стороны заинтересованы в усилении курдского фактора как рычага давления на Турцию, но это не означает, что Вашингтон полностью выступает за создание единого Курдистана. Но этот процесс больше невозможно четко контролировать. Многое зависит от действий самой Турции, где идут очень сложные процессы, связанные с национальным вопросом. Это очень сложная тема для Турции. Не случайно, в турецкой Конституции записано — в Турции живут одни турки. Это не просто ради прихоти записано. Это способ удержания целостности государства силовым путем. На сегодняшний день национальный вопрос в Турции вновь обостряется, прежний метод силового контроля постепенно дает сбои. В связи с этим можно ожидать всего, что угодно, даже геноцида в отношении курдов. В этом плане, ослабление Турции, которая держит Армению в блокаде, а это элемент войны, Еревану выгодно.
Ослабление Турции может запустить маховик ее распада с последующими непредсказуемыми процессами. Турция сейчас государство, с которым можно говорить, а в случае, если и туда перекинется ближневосточный хаос, говорить уже будет не с кем. Разве резкое ослабление Турции с последующей вероятностью ее распада — не угроза для Армении?
Это вопрос далекого будущего. Даже если такой сценарий осуществится, фактор России, наша армия и наличие здесь российской военной базы в состоянии все это нейтрализовать. Однако сегодня ситуация в Турции не такая критическая. В настоящее время угроза безопасности Армении со стороны Турции существует. А угроза распада Турции и дальнейшие процессы — вопросы будущего, причем далекого. Думаю, что исходящая от Турции сегодняшняя угроза больше, чем та потенциальная, связанная с ее возможным распадом, как государства. На сегодняшний день Турция ведет откровенно антиармянскую политику.
Беседовал Аршалуйс Мгдесян, специально для EADaily
*Террористическая организация, запрещена на территории РФ