Испанская журналистка Пилар Рахола, чьи статьи перепечатывают в 12 странах Латинской Америки, после поездки на Ближний Восток включила в свой репортаж такой абзац:
«Израиль — магнит для иностранных журналистов не потому, что здесь больше террора, чем в Мексике, и не оттого, что война арабов против евреев волнует кого-либо из журналистов по-настоящему. Причина: Израиль — это Запад. Зарубежным журналистам удобно жить в Израиле, они под лупой ищут малейший повод для сенсационных репортажей и создали Израилю репутацию страны, где стреляют из-за каждого угла. Значит, пребывание иностранного спецкора в Иерусалиме, Тель-Авиве, Хайфе
У кого из коллег ни спрашивала — никто не рискует покупать продукты питания на арабских базарах, за исключением Яффо, куда по субботам валом валят евреи. Забыла указать, что в Аргентине аккредитовано меньше зарубежных журналистов, чем в Израиле, не говоря о Мексике и Колумбии. За приятную жизнь надо платить материалами. В результате, когда израильские пограничники убивают двух палестинских террористов, поднимаются стоны и крики на весь белый свет, а в Мексике каждый день бандиты и полиция отстреливают 20−30 человек, но белый свет ничего об этом не знает».
В конце репортажа Раола пишет: «Израиль, несомненно, надо считать страной на военном положении. В любом другом государстве при таком положении вводят цензуру и уж совершенно точно учреждают Министерство информации. Израиль — исключение. За все годы существования государства такое министерство или бюро созданы не были. Когда меня спрашивают: «Как они там живут?!» — я отвечаю: «Нормально», — а мне говорят: «Шутишь, да?».
Портал 9tv.co.il опубликовал аналитическую статью израильского общественного деятеля и публициста Александра Непомнящего, под заголовком «Однажды воскресным вечером»
Вечером в воскресенье, 7 июня 1981 года, мировые агентства новостей, не скрывая изумления и растерянности, передавали сообщение столь неожиданное, что даже в Израиле, ставшим виновником события, дежурный новостной редактор «Голоса Израиля», отказавшись поверить, обратился напрямую…
Впрочем, лучше рассказать обо всем по порядку. Хотя история эта сегодня так хорошо известна и столь многократно описана, что будет правильно остановиться лишь на наименее известных и любопытных подробностях.
1. Согласно договору, заключенному в середине 70-х годов прошлого века, Франция обязалась построить Ираку ядерный реактор, а также предоставить около 70 килограммов высокообогащенного (93%) урана из своих военных арсеналов. Первые 12,5 кг ядерного топлива поступили в Ирак летом 1980 года.
2. Французы назвали объект «Осирак» — как сокращение от наименования своей модели реактора «Осирис» и слова «Ирак». В самом же Ираке он был назван «Таммуз» в честь одноименного месяца (приходящегося примерно на июль), в который панарабская социалистическая партия «Баас» пришла к власти в стране в 1968 году. Характерно, что и Осирис, и Таммуз — имена в египетской и вавилонской мифологии соответственно, умирающего и воскресающего языческого божества со схожими функциями.
3. Премьер-министр Израиля Ицхак Рабин не считал строительство ядерного реактора в Ираке серьезной проблемой, однако сменивший его в 1977 году Менахем Бегин воспринял ситуацию как угрозу для существования Израиля и принял решение не допустить создания объекта.
4. Дипломатические усилия США и Израиля не принесли результатов — Франция отказалась прекратить строительство. А когда весной 1979 года агенты «Моссада» уничтожили во французском порту Ла-Сен-сюр-Мер критические части реактора, ожидавшие отправки в Ирак, французское правительство обязалось поставить новые детали взамен. Саботаж западноевропейских фирм, поставлявших Ираку компоненты для строительства, и загадочная гибель ряда иракских специалистов-ядерщиков замедлили, но также не остановили проект.
5. В 1979 году начальник Генштаба Армии обороны Израиля Рафаэль Эйтан отдал распоряжение подготовить план уничтожения ядерного реактора в Ираке. Варианты диверсии или атаки спецназа на вертолетах были отклонены как слишком рискованные. Выбор был остановлен на авиаударе. Поскольку качественного точного оружия в то время в Израиля не существовало, уничтожение реактора было решено произвести неуправляемыми тяжелыми авиационными бомбами.
6. Самолетов, способных преодолеть 1100 километров, отделявшие Израиль от «Осирака», и вернуться без дозаправки, у ВВС еврейского государства не было тоже. Без всякой связи с подготовкой к операции, ВВС Израиля заказали в США партию истребителей F-16, способных выполнить миссию без дозаправки, их поставка, однако, могла занять долгое время. Но в феврале 1979 года в Иране произошел исламский переворот и США аннулировали сделку, заключенную с шахом о приобретении самолетов F-16, отказавшись отправлять их аятолле Хомейни. Бегин убедил Картера передать самолёты Израилю. Таким образом, реактор был разбомблен израильтянами фактически на иранских самолетах.
7. Никакого общественного обсуждения вокруг возведения реактора в Ираке в Израиле не происходило. Но в военном и политическом истеблишменте шла отчаянная борьба между сторонниками и противниками операции. Главы военной разведки АМАН и Моссада были против, а их заместители наоборот — за. Против выступали Узи Элам — глава комиссии по ядерной энергии, Эзер Вейцман, занимавший до 1980 года пост главы министерства обороны и заместитель премьер-министра Игаль Ядин. Зато поддерживали премьер-министра начальник Генштаба Рафаэль Эйтан и командующий ВВС Давид Иври.
8. Одним из наиболее яростных противников операции являлся глава оппозиции Шимон Перес. В начале мая 1981 года физик-ядерщик Узи Эвен, находившийся на резервистской службе в техническом отделе разведки, сообщил о готовящейся операции Пересу, который немедленно обратился к Бегину, требуя остановить акцию. По словам израильского журналиста Й. Мильмана, Бегин опасался, что Перес передаст информацию врагу и распорядился отложить миссию. Тогда же было изменено и кодовое обозначение операции, получившей название «Опера».
9. Впоследствии дату операции переносили еще несколько раз, в связи с погодными условиями и политическими соображениями. Однако Бегин настаивал на скорейшем выполнении миссии, опасаясь того, что если будет разбомблен реактор уже начавший работу, взрыв приведет к серьезному радиоактивному загрязнению окрестностей. «Дети Багдада нам не враги», — сказал он и дал ВВС зеленый свет. Вечер выходного дня был выбран для атаки тоже именно для того, чтобы сократить потери среди работников и строителей реактора.
10. Для участия в операции было отобрано 8 самолетов F-16 («Фалькон») в качестве ударных бомбардировщиков, 6 F-15 («Игл») для прикрытия и сопровождения. Сзади осуществлял связь со штабом Е-2С («Хокай»). Каждый из бомбардировщиков был оснащен двумя неуправляемыми бомбами Mark 84 в тонну весом.
11. В воскресенье, 7 июня 1981 года, в 15:55 самолёты поднялись с аэродрома «Эцион», расположенного на Синайском полуострове (год спустя переданном Египту в рамках мирного соглашения), и пересекли Красное море на высоте 100 метров, недоступной радарам противника.
12. Кабинет министров Бегин собрал уже тогда, когда самолёты были в воздухе. При этом, он договорился с каждым министром отдельно так, что все были убеждены, будто идут на личную встречу и очень удивились, встретив друг друга. Ещё больше они были потрясены сообщением Бегина о происходящей операции.
13. Идя над Красным морем, эскадрилья пронеслась в нескольких десятках метров прямо над яхтой вздумавшего прогуляться короля Иордании Хусейна. Разглядев шестиконечные звезды на крыльях и направление полета, король якобы позвонил в столицу и привел в боевую готовность всю иорданскую армию. В Иордании также рассказывают, будто иорданские военные пытались предупредить иракцев, но «Моссад» перехватил их разговор и ответил иорданцам вместо иракских военных, которые так ничего и не узнали. Впрочем, в воспоминаниях Рафаэля Эйтана сказано лишь то, что предупреждение не состоялось из-за сбоя связи.
14. При этом маршрут действительно был проложен ровно вдоль границы между Иорданией и Саудовской Аравией. Пролетая мимо иорданцев, пилоты отвечали по-арабски с саудовским акцентом, выдав себя за патруль саудовского королевства. Затем же, находясь над саудовцами, использовали иорданские частоты и форматы общения.
15. Полет до реактора занял час с четвертью. Несмотря на серьёзную систему ПВО, охранявшую реактор, прошедшие под радаром на высоте 100 метров весь маршрут израильтяне не встретили особого сопротивления, вероятно, из-за фактора неожиданности. Сброс бомб на реактор с перерывом в 5 секунд занял у восьми самолётов менее двух минут.
16. Из 16 бомб лишь две не попали непосредственно в купол реактора. Промах допустил самый высокопоставленный участник операции — полковник Ифтах Спектор. Впрочем, позднее выяснилось, что иракцы были уверены в намеренном отклонении. Бомбы полковника уничтожили лабораторию реактора.
17. Сбросив бомбу, каждый из пилотов передавал сообщение о том, что он в порядке. Наибольшей опасности быть сбитым системой иракского ПВО, очевидно, подвергался идущий последним восьмой и самый молодой пилот. Минуты в ожидании его отклика прошли в тяжелом напряжении. Наконец в эфире прозвучал голос 26-летнего капитана: «В порядке!» — в тот день удача сопутствовала ему. Увы, 22 года спустя вышло иначе. В феврале 2003 года, за 16 минут до запланированной посадки на мысе Канаверал, в небе над Техасом, при входе в плотные слои атмосферы потерпел крушение шаттл «Колумбия». В числе 7 членов экипажа погиб и первый израильский астронавт Илан Рамон.
18. Через час с небольшим все самолёты вернулись на базу. Бегин дал указание сделать официальное заявление. «Мы не воры в ночи, чтобы скрывать то, что совершили, — сказал он своему советнику по связям с прессой Шломо Накдимону. — И если они попробуют построить снова — разрушим опять!» Так родилась доктрина Менахема Бегина о том, что у арабских стран ядерного оружия не будет.
19. Сообщение, переданное пресс-секретарём Бегина в новостную службу «Голоса Израиля», было столь невероятным, что дежурный редактор решил, будто его разыгрывают коллеги. Убежденный в этом, он с возмущением обратился к своему начальнику — главе новостной службы канала Эманнуэлю Гальперину, племяннику Менахема Бегина. Гальперин растерянно позвонил напрямую премьер-министру: «Дядя, скажи, это что — правда?» — потрясенно спросил он. Лишь получив подтверждение непосредственно от главы государства «Голос Израиля» передал в эфир сенсационную новость.
20. Мировое сообщество продемонстрировало единодушное негодование. Совет Безопасности ООН издал резолюцию 487, решительно осудившую израильскую агрессию. Генеральная Ассамблея ООН также выразила глубокую озабоченность и предостерегла Израиль от повторения подобных акций в будущем. США временно приостановили передачу Израилю самолётов F-16. В то же время неофициально многие страны были благодарны Израилю за то, что он избавил человечество от ядерной бомбы в руках жестокого и непредсказуемого диктатора Саддама Хусейна. Десять лет спустя, после вторжения американских войск в Ирак ЦРУ передало через «Моссад» благодарность правительству Израиля за уничтожение реактора.
Невозможно закончить эту историю без аналогий с сегодняшним днем. Как и тогда дипломатические усилия и операции разведки не сумели остановить развитие иранской ядерной программы.
При этом, учтя печальный опыт Ирака и, вероятно, Сирии (чей ядерный реактор, согласно публикациям в зарубежных источниках, также был уничтожен израильтянами в 2007 году), Иран рассредоточил свои объекты по всей территории страны во множестве разных мест и частично под землёй. Что сильно затрудняет возможную операцию по уничтожению ядерной программы исламской республики. В то же время, даже в случае создания Ираном ядерного оружия, Израиль, также обладающий (по мнению некоторых иностранных аналитиков) ядерным потенциалом, в том числе подводными лодками, оснащенными ракетами с ядерной боеголовкой, будет чувствовать себя более уверенно, чем суннитские арабские страны — извечные враги шиитского Ирана.
Именно им, потерявшим доверие к нынешнему президенту США, умудрившемуся провалить все без исключения свои проекты на Ближнем Востоке, сейчас очень хотелось бы, чтобы Израиль достал бы для них каштаны из огня. Может статься, так оно еще и случится, поскольку полагаться на вменяемость иранского руководства для израильтян было бы слишком большим риском. Однако, вероятно, в таком случае арабским странам придётся за это платить. В первую очередь отказом от поддержки ФАТХа и его лидера Аббаса, подрывающего существование еврейского государства с помощью автономии.
Сегодня же для Израиля куда важнее, чтобы международные санкции, ослабляющие экономику Ирана, а значит, уменьшающие его способность финансировать террористические организации вроде «Хезболлы», ХАМАСа или хуситов в Йемене, продолжались как можно дольше. Может статься, тяжелейший экономический кризис всё-таки обрушит режим неистовых аятолл, давая жителям Ирана шанс на создание демократического и свободного государства. (9tv.co.il)