Актуальный для перспективы развития Евразийского экономического союза вопрос о вступлении в это интеграционное объединение Азербайджана получил на наделе новую динамику.
В ходе недавнего визита в Россию глава азербайданского МИД Эльмар Мамедъяров в интервью «Вести 24» сформулировал позицию своей страны. По его словам, в ЕАЭС «очень большую составляющую играет таможенный союз, а факт оккупации Арменией территорий не позволяет нам сосуществовать в рамках единого таможенного союза». Но вот если «Армения выведет свои войска, если откроются границы, если будут налажены экономические отношения между Арменией и Азербайджаном, то… никогда не говори никогда», — сказал Мамедъяров.
Отметим, что еще в прошлом году, во время визита в Баку министра экономического развития России Алексея Улюкаева Азербайджану было предложено вступить в ЕАЭС. Но в ответ из уст министра экономики и промышленности Шахина Мустафаева прозвучало, что Баку «не планирует вступать…, так как этот проект имеет не только экономическую составляющую, но и политическую подоплеку».
Поэтому выскзавания Мамедъярова произвели определенный резонанс. Несколько непривычно прозвучали и его слова о том, что в Баку «с оптимизмом» относятся к возможности нахождения точек соприкосновения (с Арменией — А. Л.), чтобы поэтапно выйти на путь урегулирования. «Главная задача, чтобы армия вернулась в казармы, а не в окопы», — сказал, в частности, азербайджанский министр. В этом, заметим, позиции Баку и Москвы сходятся. Глава МИД РФ Сергей Лавров вновь отметил, что «конфликт слишком затянулся» и теперь, оказывается, все уже согласны, что «есть реальная база для достижения договорённостей», что российская сторона рассматривает в качестве одного из своих внешнеполитических приоритетов.
Из всего этого следует лишь один очевидный вывод: постоянно подчеркивая, что отношения с Западом не складываются из-за критики состояния прав человека в Азербайджане, поняв по итогам Рижского саммита «Восточного партнерства», что Европа не склонна безоговорочно защищать подход Баку относительно принципа территориальной целостности как главного и единственного принципа урегулирования нагорно-карабахского конфликта, Баку пытается сблизиться с ЕАЭС, требуя в качестве платы армянский Карабах. И заплатить ему должна Москва.
Но ведь Карабах не принадлежит России так же, как и Азербайджану? Ответ на этот вопрос, видимо, не для всех в Москве представляется однозначным. Это видно из того, что буквально по следам визита Мамедъярова gazeta.ru опубликовала статью «Как Карабах стал Россией», в которой излагаются исторические коллизии 210-летней давности, приведшие к включению Карабаха в состав российской империи. Посыл очевиден — не было тогда независимой Армении, не было азербайджанского государства. А было карабахское ханство и была Россия, в состав которой это ханство и вступило. В российской истории, заметим, без труда можно найти множество аналогичных примеров. И по логике вещей получается, что Москва обладает, по крайней мере, несомненным моральным и историческим правом для решения судьбы Карабаха.
В этот контекст косвенно вписывается и недавнее заявление турецкого посла в РФ Умита Ярдыма. Коснувшись нынешнего состояния армяно-турецких отношений (вернее — их отсутствия), посол Ярдым сказал, что «Анкара будет рада, если российская сторона окажет содействие решению спорных вопросов между Арменией и Турцией». При этом наличие «спорных вопросов» турецкая сторона связывает, в первую очередь, с позицией зарубежной армянской диаспоры. «Есть круги, которые не заинтересованы в развитии наших отношений», к ним относятся и «некоторые армянские круги в России». Ясно, что Турция надеется, что Москва приглушит активность армянских организаций России в вопросе международного признания факта Геноцида армян 1915 года в Османской империи. Это турецкое условие, как и требование «освободить оккупированные азербайджанские земли», мешает «историческому примирению». Видимо, в Турции почувствовали, что Россия может задействовать в Закавказье новый сценарий, и не желают упускать вырисовывающиеся в этой связи возможности. Заодно, разумеется, имеет место и очередная демонстрация «тюркского единства».
Не сумев в свое время заблокировать вступление Армении в ЕАЭС, поняв, что Ереван обходит Баку на крутом историческом вираже, Азербайджан заявляет о «смене вех», надеясь, что это позволит «купить» лояльность Москвы в карабахском вопросе.
Нет сомнений, что Россия, в силу очевидных экономических причин, весьма заинтересована в сближении и Баку, и Анкары с ЕАЭС. А вот что касается политического аспекта, в частности — проблемы Нагорного Карабаха, расчеты Азербайджана выглядят слишком прямолинейными.
На наш взгляд, если Азербайджан действительно станет со временем членом ЕАЭС, то автоматически будет минимизирована и во многом сведена на нет роль Минского переговорного процесса, ныне руководимого странами-сопредседателями в лице РФ, США и Франции. Это позволит Москве самостоятельно решать вопросы войны и мира в регионе. Но совсем не факт, что результаты окажутся на руку Азербайджану.
Во-первых, в Москве отнюдь не уверены, что высказанные Мамедъяровым намерения следует рассматривать всерьез. Никакой уверенности в том, что Азербайджан действительно намерен вступить в ЕАЭС в случае разрешения карабахского конфликта по «бакинским рецептам» нет и быть не может. Тем более что, как видим, Азербайджан требует «плату вперед», вероятно, считая российских руководителей наивными людьми. Но в Москве хорошо понимают, что громкая ссора с Западом может быть элементом задуманной в Баку новой игры-многоходовки, итогом которой должно стать возвращение Карабаха при сохранении дистанции в отношениях с ЕАЭС. Подозрения России в этом плане лишь подогреваются энергетической политикой Баку, в частности, в направлении развития Южного газового коридора.
Во-вторых, Нагорный Карабах уже де-факто является территорией ЕАЭС, кто бы что ни говорил по этому поводу (ведь таможенного пункта на армяно-карабахской границе нет и не предвидится). Формально его туда и не примут, но, как указывают армянские эксперты, «никто не может помешать карабахскому парламенту принимать законы, аналогичные тем, которые действуют в странах ЕАЭС. Степанакерт готов в одностороннем порядке взять на себя обязательство следовать требованиям, принятым в ЕАЭС и Таможенном союзе». Если так, то азербайджанская инициатива в любом случае выглядит запоздалой.
Во-вторых, стремясь к вовлечению Азербайджана в ЕАЭС, Москва неизбежно должна рассматривать не только торгово-экономические выгоды, возможности укрепления своих позиций на грузинском и турецком направлениях и связанные с этим перспективы усиления своего влияния на Ближнем Востоке. Очень важным моментом остаются армяно-российские взаимоотношения. А в Ереване, насколько можно судить, сейчас ощущается определенная обеспокоенность.
Об этом свидетельствует та поспешность, с которой в МИД республики заявили, что «планов включения Азербайджана в Евразийский экономический союз нет», и делать далеко идущие выводы из заявлений азербайджанской стороны не следует. Если перевести с дипломатического языка на обычный, то понятно: в Ереване возникли опасения, что Россия может (и, не исключено, будет) пытаться повлиять на Армению и НКР с тем, чтобы добиться согласия на частичный отвод армянских сил из некоторых районов зоны безопасности вне гранц Карабаха 1988 года. (Вспомним, что, например, Анкара не раз обещала разблокировать границу с Арменией если даже армяне «отдадут хоть один оккупированный район»). Но в таком случае карабахцы должны получить совершенно «железобетонные» гарантии своей безопасности со стороны Москвы — даже более прочные, чем капониры и доты глубоко эшелонированных карабахских оборонительных линий. Кроме того, никакой отвод войск даже на незначительное расстояние от линии противостояния, никакая миротворческая операция невозможны без договоренностей с де-факто властями НКР, что в перспективе автоматически сильно повышает их роль и значение. Вряд ли это придется по нраву Баку.
Что касается позиции Армении, то она заявлена давно и неоднократно — Ереван готов принять те условия, на которые согласится Нагорный Карабах. Но это декларация. На деле же армянская власть должна быть очень и очень осторожной. Любое подозрение в «пренебрежении фундаментальными национальными интересами», в попытке оказать какое-то давление на Степанакерт неизбежно приведут к внутриполитическому взрыву — тем более сильному, что он будет поддержан многомиллионной авторитетной, обладающей немалыми возможностями зарубежной армянской диаспорой и подпитываться сложным социально-экономическим положением страны. Причем следует понимать, что речь идет не о конкретных (действующих) властях, а о любой армянской власти.
Не секрет, что вот уже более 20 лет работы Минской группы ОБСЕ важнейшим принципом миротворчества является подход, который дипломаты выражают словами: «Поскольку все довольны быть не могут, то решение должно быть таким, чтобы все стороны конфликта были чуть-чуть недовольны». Думается, настало время попытаться отойти от такого шаблона. Москве для реального усиления своих экономических и военно-политических позиций в Закавказье и за южными границами региона следует стать самым привлекательным во всех отношениях партнером, выработать новую концепцию многостороннего взаимодействия, в основе которой — реализция насущных интересов всех региональных и околорегиональных игроков. Сближение Азербайджана с ЕАЭС вписывается в такой подход, но может быть только одним из множества элементов будущей интеграционой мозаики.
Ануш Левонян, политический обозреватель EADaily