После 1991 года каспийский регион из зоны интересов двух стран СССР и Ирана превратился в поле игры сразу пяти государств. И вопрос раздела шельфа Каспия, его ресурсов серьезно обострился — на кону «живые деньги» за энергоносители, борьба за которые становится все серьезнее.
Долгое время Туркмения оставалась в Средней Азии едва ли не отдельным островом, который отгорожен от остального региона и живет один на один со своим нейтралитетом. Но нынешние международные отношения между крупными мировыми игроками все больше и больше возвращают страну в реальность, ставя перед ней проблему выбора вектора своей внешней политики.
Конфликт на Украине, который США и ряд стран ЕС использовали в качестве предлога для очередного витка антироссийского противостояния, обострил проблему газопоставок и транзита энергоресурсов в Европу, где, прикрываясь риторикой о снижении энергозависимости от России, пытаются как можно дальше от нее отойти политически. Причем делается это зачастую в ущерб собственному госбюджету и национальным интересам.
Лоббирование строительства Транскаспийского газопровода (ТКГ) — наглядный тому пример. О нем вспомнили после того, как Россия отказалась от «Южного потока» и заявила о намерении построить «Турецкий поток», фактически сделав одним из ключевых игроков на энергорынке не непредсказуемую Украину, а Турцию, которую те же европейские чиновники не первый год кормят обещаниями по принятию в ЕС. Цена подобных обещаний турецкой стороне хорошо известна.
За попытку обойтись без России придется платить дороже
По замыслу устроителей, ТКГ должен будет войти в так называемый Южный энергетический коридор и соединить туркменскую газовую сеть с азербайджанской. Таким образом, газ по дну Каспийского моря (участок протяженностью около 300 километров) будет поставляться в Азербайджан, а оттуда уже в Европу. На бумаге в проектах все выглядит идеально: Россия не участвует, а европейские страны обеспечены газопоставками. И даже США, которые давно уже взяли на себя роль куратора Евросоюза, поддержали строительство ТКГ, о чем заявлял министр энергетики США Эрнест Мориц. Но на практике все не так гладко.
«Эта идея совершенно экономически нецелесообразна, — считает кандидат исторических наук, научный сотрудник Центра изучения Центральной Азии, Кавказа и Урало-Поволжья Института востоковедения РАН Станислав Притчин. — И тому есть несколько причин. Стоит отметить, что ветка, которая строится из Азербайджана к Турции и вся инфраструктура рассчитана только на газ с месторождения „Шах-Дениз-2“. И если ТКГ будет построен, то придется увеличивать мощности участка от Азербайджана до Грузии и далее до Турции. Второй аспект — это переизбыток газа, проходящего через Турцию. Там уже есть азербайджанский газ, российский газ, появление туркменского невыгодно никому из уже имеющихся поставщиков. И наконец — самый главный вопрос. Транскаспийский газопровод будет пролегать по дну Каспийского моря, что потребует дополнительных инвестиций, специальной техники и увеличит себестоимость газа, которая и так уже немалая, учитывая плечо доставки. В этом подходе больше политики, чем экономики, поскольку демонстрируется, что Евросоюз предпочитает любой самый дорогой газ, полученный не из России или в обход ее».
Стоит отметить и тот факт, что США, поддержав на словах строительство ТКГ, не торопятся объявлять о своем намерении сделать это финансово, вновь подталкивая к лишним затратам именно европейских партнеров.
Газа обещают много, но не скоро
Сама же позиция Туркменистана предельно ясна — газ продавать он намерен, но на своих условиях. Президент страны Гурбангулы Бердымухамедов в своих выступлениях отмечал, что реализация таких проектов — это суверенное право государств, по принадлежащим им участкам каспийского дна, а потому такие проекты могут осуществляться и без согласия остальных членов «каспийской пятерки».
«Туркменистан проявляет высокую активность в подготовке к поставкам газа в ЕС, поддерживая транскаспийский газопровод как сторона проекта, — заявил 13 мая на встрече с членами Caspian European Club (CEIBC) министр энергетики Азербайджана Натиг Алиев, — Мы договорились на постоянной основе продолжать переговоры. Туркменская сторона заявила о намерении продавать на своей границе 30 млрд кубометров газа ежегодно. Тем не менее, предстоит еще решить много вопросов транзитного характера».
За обтекаемыми дипломатическими формулировками кроется огромный объем нерешенных вопросов, главным из которых является отсутствие договоренности о разделе Каспийского моря, ведь «трубу» придется прокладывать по его дну. И если в формировании своеобразной линии «Ашхабад — Баку» официальная Астана не высказала особого мнения, то в Москве и Тегеране с этим вектором вряд ли согласятся. Иран уже заявил о своей озабоченности экологическими факторами данного проекта. Стоит отметить, что Иран готов реализовывать и свои газовые проекты. И в них страны-соседи являются в большей степени конкурентами.
Все хорошо помнят множество разговоров по поводу проекта Nabucco и то, что этот проект закончился фактически ничем. Поэтому и прогнозы по поводу ТКГ осторожны. Вице-президент Еврокомиссии по энергетике Марош Шефчович заявил, что ЕС планирует реализовать поставки газа из каспийского региона к 2020 году. Для сравнения, Россия намерена реализовать «Турецкий поток» на год раньше. И для европейских налогоплательщиков резонным будет вопрос — готовы ли они платить за газ больше ради простых амбиций своих политиков.
Терроризм: извне и внутри
В Вашингтоне и Брюсселе понимают, что переубедить Москву вряд ли получится, поэтому там пытаются заручиться поддержкой других стран каспийского региона, особенно Ирана. Даются многочисленные обещания по снятию санкций в обмен на лояльность Тегерана к позиции США и Европы. Пока же обещания остаются обещаниями, а бодрые рапорты о достигнутых дипломатических прорывах только словами. В Тегеране прекрасно помнят слова помощника госсекретаря США Роберта Блейка, сказанные им во время визита в 2012 году в среднеазиатский регион, когда он в очередной раз призвал страны Центральной Азии отказаться от торговли с Ираном. И не менее прекрасно понимают, что ничего не мешает непостоянному Запад в очередной раз сменить милость на гнев, забыв про отмену санкций или отложив их в связи с «непреодолимыми обстоятельствами».
Для убеждения каспийских стран есть в арсенале и еще одно средство — внешняя ставка на внутренние дестабилизирующие силы. Не секрет, что немало граждан прикаспийских государств набираются боевого опыта в составе «Исламского государства»*. И если сами батальоны ИГ* вряд ли доберутся в ближайшее время до каспийского региона, то вот действия «вернувшихся оттуда» лиц могут вполне стать источником ощутимой дестабилизации региона. Да и ситуация на афгано-туркменской границе тоже перестала быть спокойной. Уже отмечались боестолкновения на границе, а в США высказывались опасения роста террористической угрозы в регионе.
От появления иностранных сил на Каспии спасает договоренность всей каспийской «пятерки» о неприсутствии на Каспийском море вооруженных сил государств, не являющихся членами «пятерки». Но готовы ли будут его придерживаться все страны-участники в случае резких обострений ситуаций? И это поле, где российские и иранские службы безопасности могут оказать эффективную помощь, обеспечив и безопасность, и выполнение договоренностей, и недопущение сил третьих стран в регион.
«Уместно вспомнить, что Россия для обеспечения региональной безопасности уже предлагала создание единой группировки — „Касфор“, которая предполагала создание единых сил в регионе. В то время параллельно, американцы предложили создание „Каспийского стража“ в противовес Ирану и России. Но ни один из проектов не принят большинством прикаспийских государств», — отметил Станислав Притчин.
Но для этого самим странам, в том числе и Туркменистану с его нейтралитетом придется делать выбор в своем внешнеполитическом векторе или в сторону Запада, или в сторону России.
«Неучтенный» китайский фактор
Говоря о каспийском регионе нельзя проигнорировать и еще один фактор, который стал очень весомым в последнее время — экономические инвестиции Китая.
«Китай все больше активизирует свою системную работу в регионе. Летом прошлого года была запущена уже третья ветка газопровода Центральная Азия — Китай с проектной мощностью 25 млрд куб. метров. В настоящее время КНР покупает в регионе бóльшую часть газа. При этом ценовые параметры сделок остаются закрытыми. Продолжают вкладываться инвестиции в развитие газопроводов из Туркмении в Китай. А строительство новой ветки D может существенно изменить региональный газовых рынок, — считает Станислав Притчин, — Когда будут введены в строй восточные проекты, для России открывается возможность направлять газ как в Европу, так и в страны Азиатско-Тихоокеанского региона и это позволит России превратиться в настоящий евразийский газовый узел».
Китай активно продолжает инвестировать средства, все больше интегрируясь в экономические проекты. И несмотря на то, что пока Пекин не высказывал своей позиции по каспийскому региону, очень скоро его экономическое участие будет настолько ощутимо, что с его мнением придется считаться.
По мнению Станислава Притчина выходом из газовых лабиринтов политики может стать прагматизм сторон и опыт, который уже был приобретен в годы холодной войны, когда СССР и Европа активно сотрудничали в энергетической сфере, несмотря на неприязнь со стороны США.
«Россия и Евросоюз — это соседи, и это факт, который не изменить ни чем, а значит и энергетическую взаимозависимость никуда не устранить. Без взаимного уважения кризисы в отношениях обречены на повторение», — отмечает научный сотрудник Центра изучения Центральной Азии, Кавказа и Урало-Поволжья Института востоковедения РАН.
Александр Евграфов
*Террористическая организация, запрещена на территории РФ