Правительство Беннета-Лапида, Нетаньяху — в оппозиции: Израиль в фокусе

Портал newsru.co.il опубликовал обзор политической ситуации в Израиле за неделю, подготовленный журналистом Габи Вольфсоном.

Главным моментом уходящей политической недели был не тот, когда Яир Лапид прямо перед телекамерами звонил президенту Ривлину, чтобы сообщить, что ему удалось сформировать коалицию. Главное событие произошло тремя днями раньше, когда вечером 30 мая премьер-министр Биньямин Нетаньяху появился на экранах телевизоров. Он выступал сразу после светящегося всеми красками уже ощутимой победы Нафтали Беннета, и на этом фоне выглядел особо подавленным. Он произносил очевидные слова о «левом правительстве», «угрозе безопасности», «властолюбии Беннета», но это не был всем хорошо известный премьер-министр. Перед израильтянами стоял уставший, постаревший человек, который еще вчера был уверен, что в итоге вся политическая система выстроится по его желанию, но внезапно столкнулся с осознанием почти неминуемого краха.

Биньямин Нетаньяху — боец. Можно любить премьер-министра, можно ненавидеть его, но в бойцовских качествах, стремлении к победе и готовности сделать для нее все, Нетаньяху никто не откажет.

Несмотря на явное положение аутсайдера, в котором Нетаньяху находился после выборов, он сделал все для того, чтобы остаться в резиденции на улице Бальфур. Он вел переговоры с Мансуром Аббасом и уговаривал Бецалеля Смотрича согласиться на коалицию при поддержке РААМ. Смотрич отказался и планирует снять с этой принципиальности небольшой, но симпатичный урожай голосов на следующих выборах.

Нетаньяху предлагал ротацию всем, кому только возможно: Арье Дери, Бени Ганцу, Нафтали Беннету, даже Гидеону Саару. В отчаянии за несколько часов до официального объявления Беннета о том, что он намерен создать коалицию с Лапидом, Нетаньяху предложил тройственную ротацию (Саар-Нетаньяху-Беннет). В политических кругах утверждают, что в мини-блоке Саар-Беннет были те, кто предлагали всерьез взвесить это предложение (помимо прочих называют имя Зеэва Элькина). Однако ни у кого не хватило смелости нарушить обещание не вступать в коалицию с Биньямином Нетаньяху, а главное не нашлось механизма, способного достаточно крепко привязать Нетаньяху к раздаваемым им обещаниям. Как бы то ни было, все усилия премьер-министра пропали даром. Возможно, именно этим вечером Нетаньяху открылась непреодолимая пропасть недоверия, созданная им самим в отношениях с теми, кто еще вчера был его партнером или союзником.

Лишь одного не сделал Биньямин Нетаньяху. Он не согласился даже временно уступить пост главы «Ликуда» кому-либо из своих товарищей по партии. Министр финансов Исраэль Кац рассказал на уходящей неделе, что предлагал Нетаньяху провести праймериз по выборам временного главы «Ликуда». В этом случае, вероятнее всего, было бы создано стабильное правое правительство, опирающееся на 65 мандатов. Нетаньяху отказался, и 30 мая усталый и разбитый осознал, что время упущено.

Беннет, в свою очередь, сиял как подросток перед празднованием бар-мицвы. После серии ошибок (…), Беннет оказался перед незавидным выбором: вернуться в объятия Нетаньяху и скорее всего вскоре исчезнуть с политической карты или свалить Нетаньяху, заняв его кресло в канцелярии премьер-министра и надеяться на то, что правительство просуществует достаточно долго, а успехи его будут достаточно ощутимыми, что даст Беннету хоть какие-то шансы на политическое выживание. Но все это будет потом. Сейчас Беннет рвется вперед. «Проще всего мне было бы уцепиться за свои предвыборные обещания и не принимать никаких решений. Я знал, что заплачу за них высокую цену. Но выбирая между тем, что хорошо для меня, и тем, что важно для государства — выход из тупика, я выбрал второе», — заявил Беннет в интервью Амиту Сегалю. Этой линии Беннет будет придерживаться твердо. «Это не я хотел быть премьер-министром, это все во имя блага государства».

Айелет Шакед пошла по иному пути. Будучи сама не в восторге от идеи правительства с левыми, понимая в какую ярость этот шаг привел многих избирателей «Ямины» (до 50% по различным опросам), Шакед вышла на тропу войны за то, что действительно важно для ее электората: за место в комиссии по назначению судей. Позиция Шакед, требовавшей от Мерав Михаэли уступить ей место в комиссии, была простой: «Я требую, потому что могу». Это не произносилось вслух, но это было очевидно, и прояснилось еще более под вечер 2 июня, когда мандат Лапида грозил вот-вот превратиться в ту самую тыкву. В этот момент давление, которое стали оказывать лидеры блока, было направлено именно в сторону Мерав Михаэли. Лапид и остальные стали требовать уступок именно от нее. Бумага не стерпит тех эпитетов, которые звучали со стороны Михаэли и ее приближенных в адрес Лапида.

В итоге Михаэли уступила. Шакед будет в комиссии в первую половину каденции, как раз в тот момент, когда ожидается назначение не менее пяти судей Верховного суда.

Шла ли речь о принципиальной дискуссии или о политике нетто? Многое зависит от одного из параграфов будущего коалиционного соглашения между «Аводой» и «Еш Атид». Если «Аводе» гарантировано постоянное присутствие по меньшей мере одного из его представителей, то не очень понятно из-за чего бы весь спор с Михаэли. Однако это, как и многое другое, станет известно лишь после приведения правительства к присяге.

Мансур Аббас также безупречно разыграл свою карту. В последние сутки он выдвинул ряд практически невыполнимых требований: прежде всего, это были отмена «закона Каминиц», предусматривающего ужесточение наказания за незаконное строительство, и широкая легализация не признанных бедуинских населенных пунктов. В окружении Аббаса утверждают, что ментором, посоветовавшим РААМ ужесточить позиции, был никто иной как премьер-министр Биньямин Нетаньяху. Целью главы правительства в последние дни был и остается срыв попыток создать правительство с блоком перемен. И в своих контактах с Аббасом он изо всех сил пытался подтолкнуть главу РААМ к жесткой позиции. Он предлагал Аббасу полцарства и еще немного, отлично понимая, что выполнить эти обещания не сможет, так как коалиции у него нет. Однако такие общения со стороны Нетаньяху пробуждали у Аббаса все больший аппетит в том, что касалось переговоров с Лапидом. В конце концов, Аббас принял решение идти с блоком противников Нетаньяху, и соглашение было подписано.

Партия РААМ, по меткому выражению Моше Гафни («Яадут а-Тора»), будет единственной религиозной партией будущей коалиции. Это не просто религиозная партия, это одна из наиболее ультраортодоксальных сил, когда-либо представленных в Кнессете. Глава фракции РААМ Валид Таха заявил накануне в интервью радиостанции «Макан» (радиостанция на арабском языке корпорации «Кан»): «Ни один законопроект, касающийся извращенцев, не будет утвержден нашими голосами». Излишне говорить о том, что под «извращенцами» имеются в виду представители ЛГБТ общины. Если бы подобное заявление сделал глава фракции какой-либо еврейской религиозной партии, скандал был бы не громким, а очень громким. Достаточно вспомнить обструкцию, которой подвергся раввин Рафи Перец, говоривший о допустимости репаративной терапии. Заявление Тахи резонанса не вызвало, а в пресс-службе МЕРЕЦ вообще не отреагировали на просьбу NEWSru.co.il прокомментировать высказывание главы фракции их коалиционных партнеров. Стоит также напомнить, каким нападкам подвергался Биньямин Нетаньяху за союз с Итамаром Бен Гвиром, который довольно резко высказывался по поводу требований ЛГБТ сообщества, но все же подобных публичных реплик себе не позволял. То, что нельзя еврею, можно арабу.

После того, как Лапид произнес заветные слова «мне удалось сформировать коалицию», начался следующий этап: приведение правительства к присяге. «Днем икс» выбрано 14 июня. До этого момента спикер Кнессета должен получить окончательные итоги коалиционных переговоров и назначить пленарное заседание для приведения правительства к присяге. Спикером Кнессета в настоящий момент является Ярив Левин («Ликуд»), и последнее, что он станет делать — это инициировать смену власти. В «Еш Атид» поняли это и сделали свой шаг: передали в секретариат Кнессета список из 61 имени депутатов, требующих созыва специального заседания с целью переизбрания спикера. Однако, как выяснилось, партия Лапида сделала это, не посоветовавшись с «Яминой». Амихай Шикли был первым, кто потребовал снять его подпись. Опасаясь, что другие депутаты от правых партий последуют примеру Шикли, в «Еш Атид» стали вести переговоры с Объединенным списком. Это было чересчур для партий «Ямина» и «Тиква Хадаша». Они остановили переговоры, заявив, что смена спикера произойдет не ранее, чем будет приведено к присяге правительство.

В эти дни принято много говорить о том, что коалиционные переговоры еще не завершены, создание правительства может быть сорвано и так далее. Как правило, так перестраховываются люди, опасающиеся сглазить. Я этого не опасаюсь и поэтому могу говорить свободно о том, что правительство будет приведено к присяге. Это может быть 14 июня или 21 июня. Но сути дела это не меняет. Угрозы Нира Орбаха проголосовать против правительства остались угрозами. После двух встреч с Нафтали Беннетом, Орбах уже не говорит о намерении выступить против босса с открытым забралом. Еще один потенциальный возмутитель спокойствия — депутат Идит Сильман — получила предложение занять пост заместителя министра здравоохранения.

Необходимо помнить также, что Беннету и Лапиду не нужен 61 мандат для приведения правительства к присяге. Им нужно лишь на один мандат больше, чем у противников. Нетаньяху имеет в своем распоряжении 53 мандата («Ликуд», ШАС, «Яадут а-Тора», «Ционут Датит», Амихай Шикли). Противники премьер-министра имеют на восемь мандатов больше («Еш Атид», «Кахоль Лаван», «Ямина» без Шикли, «Тиква Хадаша», «Авода», НДИ, МЕРЕЦ, РААМ). Разрыв в пользу противников Нетаньяху столь велик, что даже уход одного из депутатов осложняет жизнь пытающимся сформировать коалицию, но не более. Должно произойти что-то действительно из ряда вон выходящее, чтобы Лапиду и Беннету не удалось привести правительство к присяге.

Как долго это правительство просуществует и что сможет сделать — вопрос гораздо более сложный. Речь идет о правительстве, которое в первую очередь, будет фокусироваться на вопросах экономики. Полномочия по этим вопросам практически полностью сосредоточены в руках партии «Наш дом Израиль». Авигдор Либерман будет министром финансов в будущем правительстве, НДИ получит также пост главы финансовой комиссии Кнессета и министерство сельского хозяйства, обладающее немалым влиянием на экономические процессы.

Сколь велико будет влияние НДИ на экономику, столь же ограниченные шаги оно сможет сделать в том, что касается реформ в области религии и государства. Повестка дня будущего правительства будет очень общей, и вряд ли стоит ожидать таких революционных шагов как введение института гражданских браков и тому подобное.

Главное достижение правительства Беннета-Лапида, по мнению многих, в самом факте его создания. Израиль выходит из двухлетнего политического кризиса, впервые за 12 лет премьер-министром становится человек, имя которого не Биньямин Нетаньяху. И повестка дня нового главы правительства, в первую очередь, социально-экономическая.

Нетаньяху останется главой оппозиции, ожидая выборов в Кнессет 25-го созыва и окончания своего судебного процесса. Если предположить, что оба события произойдут почти одновременно, а вердикт суда не будет для Нетаньяху катастрофическим, то вполне возможен ренессанс. Но до этого еще далеко.

На уходящей неделе состоялись выборы президента государства. Ицхак Герцог с огромным — самым большим в истории выборов главы государства — отрывом победил Мирьям Перец. Почти все опросы общественного мнения свидетельствовали о том, что если бы президента избирал народ, то главой государства стала бы Перец. Но депутаты отдали предпочтение профессиональному политику, более двух лет готовившемуся к этим выборам, и вновь продемонстрировали печальный отрыв политической системы от народа. (newsru.co.il)

Портал 9tv.co.il опубликовал интервью, которое взял журналист, редактор сайта «9 канала Игорь Литвак у военного эксперта Зеэва Янкелевича.

— Давайте с места в карьер. Многие сейчас задаются вопросом: «Что это было?» Я немного добавлю: можно ли все, что было, назвать войной в классическом понимании этого страшного слова?

— Сегодня в военном искусстве нет слова «война» в упомянутом классическом понимании. Современные военные теоретики практически сошлись во мнении, что войны, подобные Второй мировой, Шестидневной, отошли в прошлое. Нынешние войны в большинстве своем, по терминологии израильского эксперта Мартина ван Кревельда, — это «войны по доверенности», они же «войны четвертого типа».

— А что такое «война по доверенности»?

— Например, если главный интересант военных действий — условный Иран — сам воевать не хочет, он делает это руками сателлитов. Проблемы войны, которая ведется от имени государства, назовем его условно Ираном, Турцией, например, вот в чем кроются: любой удар по государству, по его жизнеобеспечивающим функциям может привести к падению кабинета министров, другим неприятным моментам, связанным с потерей власти. Во избежание подобных проблем войны ведутся руками сателлитов. Тут двойная выгода: «выдавшие доверенность» страны во время войны начинают громко и публично заявлять о стремлении к миру.

— Ваша версия: что послужило триггером для этой войны?

— Военные действия вызваны в первую очередь разморозкой иранских активов. Часть активов тут же перевели в сектор Газа, а такие подарки надо отрабатывать.

— Многие оппоненты Нетаньяху как раз ставят ему в вину разрешение на доставку в сектор катарских денег: мол, они разгоняют кровеносную систему террора…

— Катарские деньги — они другие. Они направлены на предотвращение гуманитарной катастрофы. На эти деньги не удастся воевать долго и успешно. Вторая причина начала военных действий — Абу-Мазен. Он уже на десяток с гаком лет перебрал срок на посту лидера, положенный тамошними законами. На него давили, требуя проведения выборов. Выборы же для него — не просто уход на пенсию. С учетом национальных особенностей — может быть, и из жизни. Поэтому ему очень выгодна была напряженная ситуация в Восточном Иерусалиме, да и сама война.

— Зеэв, коли мы говорим об интересах. Не секрет, что за границей, да и в Израиле, немало тех, кто видит интерес Нетаньяху в военном конфликте с ХАМАСом…

— Вот смотрите — в ситуации военного конфликта с Газой было два варианта: начинать наземную операцию или воздержаться от «наземки». Начали бы — нашлись бы те, кто усмотрел бы в этом персональный интерес Нетаньяху. Не начали бы — заклевали бы Нетаньяху как слабого лидера. Так и с «интересом» Нетаньяху в развязывании конфликта. Есть те, кто всерьез предполагает, будто Нетаньяху управляет такими людьми, как Хания, как Абу-Мазен. Но это, на мой взгляд, несерьезно.

— Вернемся к технологии войны. Были у операции «Страж стен», по вашему мнению, стратегические цели, и если да, реализованы ли они?

— Военные (подчеркиваю — военные) задачи, которые могли быть поставлены перед участниками операции, реализованы не полностью. Если мы хотим реально разоружить ХАМАС или кардинально уменьшить его боевой потенциал, то надо идти в сектор Газа ногами. Начинать войсковую операцию. Проводить зачистку, от дома к дому, от дома к дому. Уничтожать оружие, мастерские, заводы, террористов.

— В существующих реалиях, насколько понимаю, сие невозможно…

— Почему невозможно? Все возможно. При наличии политической воли. А вот это — на данный момент практически нереально. Что же касается реализованных задач, то, несомненно, Израиль нанес ХАМАСу мощный удар. По инфраструктуре и живой силе. Этот удар успокоит террористов надолго.

— Давайте поговорим о самой знаменитой операции минувшей войны: об израильском ударе по хамасовскому «метрополитену». В Израиле эту атаку официально назвали стратегическим успехом, обусловленным выдающимися мерами по дезинформации противника. Скептики говорят, что задача на самом деле решена частично и что ХАМАС совершенно не «купился» на дезинформацию о якобы готовящейся наземной операции. Скептики, в частности, аргументируют свои доводы тем, что у разбомбленного «метро» не наблюдалось толпы спасателей, а их должно было быть много, учитывая потери, о которых заявил ЦАХАЛ. Ваше мнение в споре скептиков и оптимистов?

— «Метро» — известная система террористической инфраструктуры в секторе Газа. Ранее я приводил карту туннелей в одной из статей. Одна глобальная линия шла параллельно разделительному забору, и от нее ответвлялись побочные линии. Это было «метро» с большим количеством «станций»: террористы могли перемещаться практически по всему сектору, заходить в тыл нашим войскам, что создавало реальную угрозу потерь и захвата военнослужащих. Идея дезинформация была проста и изящна: объявление о начале вторжения вынудило террористов спуститься под землю. А там их отработали сверху. Я думаю, что что-то похожее на это и произошло в реальности.

— А разночтения в количестве погибших?

— Точно пока ничего не ясно. Никто не мог этого подсчитать, так как «метро» бомбили почти до последнего часа войны. Это к вопросу о спасательных службах ХАМАСа: они и не могли туда приблизиться даже, ведь район находился под огнем. Если бы Израиль отбомбился и прекратил, то тогда да, спасатели могли бы заняться эвакуацией раненых и погибших.

— Этот военный конфликт — первый в бытность Авива Кохави на посту начальника Генштаба. Как вы оцените его работу в эти дни?

— Кохави — прекрасный генерал и прекрасный начальник Генерального штаба. Он высокоинтеллектуальный военный. Под его управлением Армия обороны Израиля значительно выросла в военном плане. Вот яркий пример: количество потерь в живой силе по сравнению с предыдущими операциями. То посылали алюминиевые бронетранспортеры, то не было боевого охранения. Но главное, вспомните, раньше почти всегда были потери в результате так называемого «дружественного огня».

— По своим, то бишь…

— Да. Сегодня уровень управляемости войсками вырос настолько, что командование фактически видит каждого солдата, где бы тот ни находился. И в этом — большая заслуга начальника Генерального штаба Авива Кахави.

— Сыграла ли какую-то роль любопытная связка, в которой пост министра обороны занимает бывший начальник Генерального штаба?

— Я не придаю в этой связке особого значения кандидатуре министра обороны. Даже если на этом посту бывший генерал, портфель этот — политический. А армией командует начальник Генерального штаба.

— Я на секунду попытался представить, как в 1940 году «Люфтваффе» предупреждает жителей Ковентри о предстоящем налете, а в 1945 году ВВС союзников «стучат по крыше» домов жителям Дрездена: мол, покиньте жилища, бомбить будем. Действия ВВС Израиля, предупреждающих жителей сектора Газа о предстоящей атаке, по-моему, стали самыми, если можно так сказать, яркими событиями минувшей войны. У многих в голове они не укладываются. Среди этих многих — и жители Израиля, что там скрывать. А у вас укладываются?

— Строго говоря, военные обязаны минимизировать потери среди гражданского населения.

— Военные армии обороны Израиля или военные вообще?

— Вообще.

— Но мы же знаем, что этого не происходит. Сирия, курды, Афганистан, Чечня…

— Это зависит от страны, которая ведет военные действия. В НАТО, к примеру, существует норматив допустимых потерь мирного населения в результате военных действий.

— И сильно этот норматив отличается от норматива Армии обороны Израиля, вы не в курсе?

— Норматив — не знаю, а вот по факту: норматив НАТО в три раза превышает потери среди мирного населения в конфликтах, где участвует израильская армия (9tv.co.il)