Ситуация критическая: как власти Азербайджана помогают бизнесу и населению?

Как складывается экономическая ситуация в Азербайджане в разгар пандемии коронавируса и в связи с падением цен на нефть? Насколько эффективны государственные программы поддержки бизнеса и людей? Стоит ли властям идти на девальвацию маната? На эти и другие вопросы корреспондента EADaily ответили профессор американского университета Рутгерса (Rutgers University) Губад Ибадоглу и экономист Акрам Гасанов.

— Как вы оцениваете пакет мер помощи правительства Азербайджану бизнесу и населению страны?

Губад Ибадоглу: Ситуация с пандемией в Азербайджане показала, что правительство пытается, воспользовавшись ситуацией, легализовать «теневую экономику». Принятые ими пакеты помощи были направлены на тех, кто официально работал. Я считаю, что это неправильный подход, так как это бьет по очень широкому спектру экономики страны, но, к сожалению, поддержка бизнеса в стране была сформулирована исходя из налоговых сборов по итогам 2019 года.

Нужно учитывать, что бизнес — это не только фискальная политика, бизнес — это еще и рабочие места. Поддержка только легальных игроков рынка приведет к тому, что в стране вырастет безработица, так как многие предприятия будут закрыты.

С другой стороны помощь, оказанная бизнесу, была неадекватной. Потребность бизнеса была неверно оценена, правительство не захотело слушать предпринимателей, их предложения о том, в чем они больше всего нуждаются. В Азербайджане уровень бизнес-ассоциаций очень низкий и поэтому возможность представителей бизнеса из разных сфер говорить о своих проблемах и предлагать свои варианты решения была весьма ограничена.

Другой проблемой было то, что правительство выделило определенные сферы, которые больше всего пострадали от пандемии, такие как туристический сектор, сфера услуг и транспортная сфера, но никто не заговорил о том, что сфера сельского хозяйства тоже сильно пострадала. Таким образом, правительство приняло очень жесткую программу по поддержке бизнеса, бросив практически на произвол судьбы «теневую экономику», а с другой стороны они помогают не всему бизнесу, а только тем, кто, по их мнению, пострадал больше всего.

Что же касается помощи населению, то тут было больше вопросов, чем ответов. Во-первых, сама процедура раздачи денег была очень слабо организована. Во-вторых, в определении тех, кто нуждается, кто не нуждается, были большие проблемы и недоработки. В законодательстве нет такого положения, согласно которому те, кто имеют машину или же земельный участок, являются занятым населением, но они этих граждан лишили возможности получить эти 190 манат (110 долларов). Далее, работники по найму, у кого есть VOEN (регистрационные номера — ред.), без разницы работают они или уже приостановили свою деятельность, были также лишены возможности получить эти 190 манат.

Не были также поставлены разграничения между теми, кто имеет землю для использования в сельскохозяйственных целях или теми, кто имеет 5−6 соток для использования в личных целях. Хотя, по закону, считается, что только те, у кого имеется земли для использования в сельскохозяйственных целях, считаются занятыми.

Наконец последнее, люди, которые получали деньги за инвалидность или же ветераны карабахской войны, были лишены возможности получить эти 190 манат.

Акрам Гасанов: Такая страна, как Азербайджан, с такими большими валютными резервами, конечно, могла бы предложить людям больше. Естественно не так, как это было сделано в США, в странах ЕС или же в России, но все же мы могли предложить больше и бизнесу, и населению. 190 манат — это наш прожиточный минимум, но, мне кажется, это могло затронуть большее количество людей, чем 600 тысяч.

Что касается бизнеса, то программа, которая принята — не достаточна, и сейчас многие люди останутся без работы. Во многих странах мы видели, как правительство помогало бизнесу выплачивать определенную сумму зарплаты.

С другой стороны должно быть льготное кредитование. Но тут нужно говорить о том, что есть сферы, допустим как туристический сектор, в частности отели, городские рестораны, где сейчас в целом нет дохода, и в этом случае о каком кредите может идти речь? При этом средним и мелким предпринимателям была возвращена часть денег от налогов, которые они заплатили в 2019 году.

В целом же я оценил бы действия правительства на четыре с минусом.

— Насколько хватит ресурсов у властей, чтобы удерживать страну от сползания в глубокий социально-экономический кризис?

Губад Ибадоглу: Текущие финансовые возможности Азербайджана весьма ограничены. Налоговые поступления, которые идут в течение года, не смогут покрыть бюджетные расходы. Бюджет 2020 года имеет большую социальную нагрузку в отличие от предыдущих лет. Бюджетами прошлых лет можно было маневрировать, но бюджетные расходы, которые предназначены для социальных расходов, относятся к защищенным статьям, и по законодательству эти расходы запрещено сокращать. Если же внести определенные корректировки, то это приведет к социальному недовольству.

С учетом тех проблем, которые появились в результате пандемии, нынешнего бюджета не хватит для текущих расходов. Если учесть падение цен на нефть и многие другие проблемы из-за пандемии, и в целом падение покупательной способности населения, то у бюджета страны большие проблемы. Поэтому бюджетный кризис близок. С другой стороны, падение цен на нефть, уменьшение валютных поступлений в страну усиливает и давление на манат. Создаются проблемы в платежном балансе, и при низких ценах на нефть возникают фискальные проблемы.

Скорее всего, для решения бюджетных проблем, правительство обратится за кредитами. По имеющейся у меня информации, уже начаты переговоры с Европейским банком реконструкции и развития (ЕБРР), и, я не исключаю, что подобные переговоры будут также и с Азиатским банком развития (АБР), Всемирным банком, и другими международными финансовыми структурами. Но, как я понимаю, Азербайджан не намерен обращаться в МВФ за льготным кредитом в связи с пандемией.

В нынешней ситуации правительство будет делать все для предотвращения финансового кризиса в стране на начальном этапе, а для этого нужно будет повышать покупательную способность населения.

Акрам Гасанов: Если мы имеем 50 миллиардов долларов, как было оглашено в начале года, и сейчас потратили несколько миллиардов из-за пандемии, то этих ресурсов хватит нам на несколько лет. Но мы понимаем, что эти валютные резервы покрывают не только госдолг, но и долги госкорпораций. С этой точки зрения, ресурсов не так много, и с учетом падения цен на нефть, ситуацию можно считать критической.

— Стоит ли властям идти на девальвацию маната, с учётом серьёзного влияния низких цен на нефть на курс национальной валюты?

Губад Ибадоглу: Девальвация — это не легкое решение для государства. Здесь имеются как положительные моменты, так и отрицательные. Если смотреть с экономической точки зрения, то экономика требует девальвации, и это даже необходимость. Потому что девальвация увеличит экспорт, повысится конкурентоспособность продукции. Одним словом, у девальвации есть очень много положительных аспектов для экономики. Но с другой стороны, она оказывает очень негативное воздействие для финансовой стабильности страны и наносит сильный удар по банковскому сектору. Как известно, банковский сектор Азербайджана развивался не в условиях здоровой конкуренции, и порой 60−70% депозитного портфеля распределяется между 5−6 банками. Поэтому девальвация сильно ударит по средним и мелким банкам.

Одновременно нужно сказать, что девальвация приведет к сильной инфляции. Известно, что Азербайджан импортирует продовольственные товары, и подорожание цен на продукты питания сильно повлияет на социальное положение людей.

Однако, как показывает ситуация, девальвация в стране неизбежна. Исходя из опыта 2015 года, когда произошли две девальвации, тогда в экономике страны наблюдалось отрицательное сальдо в платежном балансе в размере 6% ВВП, в 2020 году этот показатель будет 8% ВВП. Это очень высокий показатель, который увеличивает шансы на девальвацию. Для того, чтобы решить эту проблему, Азербайджан вынужден будет тратить свои валютные резервы.

Акрам Гасанов: Я считаю, что необходимо идти на девальвацию. Потому что нельзя тратить бесконечно валютные резервы на миф «о стабильности национальной валюты». То есть так можно растерять и все валютные резервы. С другой стороны, есть еще одна большая проблема — в стране фактически нет кредитования. У нас и так бизнес не кредитовался, и глава государства не раз говорил об этом. Сейчас же, из-за страха девальвации, кредитования вообще нет. Выросли процентные ставки, и банки предлагают кредиты под 20% в национальной валюте, боясь, что средства перетекут на валютный рынок и усилят нагрузку на нацвалюту.

— Помогать бизнесу или просто раздавать деньги населению? По какому пути следует идти властям?

Губад Ибадоглу: Правительство помогло бизнесу не только финансово, но оно пошло также и на большие налоговые уступки. К примеру, освободили от земельного налога и налога на недвижимость. Также правительство пошло на 75% уступку при взимании подоходного налога. Другим важным моментом была поддержка бизнеса в банковском секторе: ЦБ с одной стороны им выделил деньги, а с другой — снял обязательства по выплатам в некоторых направлениях. Думаю, что это были правильные шаги со стороны правительства. Если бы к этому списку добавили еще и доступ к дешевым кредитам со стороны ЦБ, было бы вообще идеально.

Правительство должно быть заинтересовано в том, чтобы оставить на ногах бизнес в стране. Это то, что сможет удержать экономику и рабочие места. С другой стороны правительство также должно стимулироваться и повышать внутренний спрос, и только так можно выйти легко и быстро из данного кризиса. Поэтому тут нужно, чтобы даже малоимущие семьи были задействованы в этом процессе.

Даже 190 манат, которые я считаю, что не очень и большие деньги, могли сыграть важную роль в восстановлении в стране экономической активности. Но это не должно было затрагивать только лишь 600 тысяч людей. Необходимо было охватить более широкие массы населения. Эту сумму должны были получить и те, кто остались без работы из-за пандемии — таких в стране примерно 1 миллион.

Но, к сожалению, мы даже не знаем, по каким критериям отобрали тех 600 тысяч человек, которые получают эти деньги со стороны министерства соцзащиты. В целом в распределении этих денег не было никакой прозрачности.

Правительство могло потратить 1,5 миллиарда долларов из резервов и тем самым обеспечить все население минимальной заработной платой (250 манат — 147 доллара). Таким образом, каждая семья в среднем получила бы примерно 1000 манат (590 долларов, если в семье 4 человека). Эти деньги в том или ином виде через налоги и выплаты коммунальных услуг поступили бы в бюджет страны.

В целом я считаю, что в таких условиях государство должно проводить политику протекционизма, а не фискальную. Азербайджан всегда много тратил, когда была высокие цены на нефть, а при низких ценах мало тратит. Это неправильная политика. Сейчас же мы должны провести оптимизацию всех госрасходов и ведомств, должны увеличить прозрачность расходов. Без прозрачности и подотчетности добиться нужных результатов практически не возможно.

Акрам Гасанов: В условиях Азербайджана было бы правильнее раздавать деньги всему населению. Потому что, учитывая нашу коррумпированную бюрократическую систему, я боюсь, что деньги до реального бизнеса так и не дойдут. Нужно было раздать деньги, а они уже сами бы знали, куда их тратить. Это намного легче было бы администрировать в итоге, а те бизнес сферы, которые вымирали, так и будут вымирать — это отели, туристический сектор в целом.

Анар Гусейнов