Почему власти Литвы выпустили из тюрьмы Альгирдаса Палецкиса?

Одной из самых значимых новостей Прибалтики последнего времени стало освобождение из тюрьмы литовского диссидента Альгирдаса Палецкиса. Оппозиционного политика освободили совершенно неожиданно, после полуторагодового заключения. Свободы ему не предоставили — Палецкис, вышедший под залог € 50 тысяч, теперь находится под домашним арестом, а начатый против него судебный процесс никто не отменял. И всё же в нынешних условиях сам факт выхода Палецкиса из узилища является фактом очень отрадным.

Неожиданное освобождение

Освобождению политузника предшествовало обращение группы так называемых «сигнаторов» (людей, подписавших 11 марта 1990 года Акт о восстановлении независимости Литвы), открыто призвавших не держать Палецкиса в узилище. Инициатором обращения, подписанного более чем 60 «сигнаторами», включая и нынешних членов Сейма, стал Эгидиюс Бичкаускас. Он подчеркнул, что деятельность Палецкиса ничего общего со «шпионажем» в пользу России, в котором его обвиняют, не имела. Кроме Бичкаускаса, обращение подписали и другие люди — представители как левого, так и правого политического спектра Литвы: Витянис Андрюкайтис, Чесловас Юршенас, Гедиминас Вагнорюс, Нийоле Ожелите, Мечис Лауринкус, Эмануэлис Зингерис и многие другие. Что характерно, мало кто из них является сторонником Палецкиса — они просто увидели, что предпринятые против него репрессии дискредитируют литовское государство.

Подписанты беспокоятся, что сложившаяся ситуация идёт на пользу «российской пропаганде» и может привести к обращению Палецкиса в Европейский суд по правам человека в Страсбурге и его победе над Литовской Республикой. «Больше всего они боятся, чтобы приписываемая Палецкису знаменитая фраза „свои стреляли в своих“ не распространилась среди людей более широко. Действительно, эта своеобразная литовская дрейфусиада XXI века грозит исторически дискредитировать — и, безусловно, заметно — существующий тридцать лет зоологический антисоветский и русофобский режим Литвы», — считает публицист Юргис Нявежетис.

Действительно, неприятности Палецкиса, увенчавшиеся в итоге его арестом, начались с того, что он в эфире литовского телевидения высказал мнение, что люди, погибшие в январе 1991 года у телебашни в Вильнюсе, были жертвами не советских солдат, а специально стрелявших в толпу с крыш провокаторов. Обстоятельства «дела Палецкиса», как подчёркивает политолог Александр Носович, потрясают. «Арест оппозиционера месяц держали в тайне, в итоге обвинили его в том, что он готовил похищение литовских судей и хотел установить „прослушку“ в кабинете президента Дали Грибаускайте. Никаких доказательств до сих пор не предъявлено, тем не менее суд продлил арест отрицающему „советскую оккупацию“ диссиденту. За год пребывания в тюрьме „демократической“ Литвы Альгирдас Палецкис стал напоминать узника Освенцима. При росте 188 сантиметров он весит 57 килограммов, и семья оппозиционера говорит, что из него хотят выбить признательные показания», — констатирует политолог.

В сентябре 2019-го узник направил письмо депутату Евросоюза от Латвии Татьяне Жданок — а она выложила текст послания на своей странице в Facebooк. «Здравствуйте, Татьяна! Хотел бы, чтобы вы и дальше доносили правду о моем деле. А она проста: это месть за то, что я интересовался делом 13 января (1991 г.) и дальше им интересуюсь. И за моё общение с русскими. Всё. Если 13 января — табу, то пусть это объявят прямо. Если русские — прокаженные, пусть тоже это объявят. Но я по профессии журналист и имею право проводить расследования любых тем. Встречаться со всеми, кому есть что сказать», — пишет политзаключенный. По словам Палецкиса, его обвинители планируют прикрыться «государственной тайной» и провести суд за закрытыми дверями, тайно. «Ибо на открытом суде всё бы всем стало ясно. На таких „основаниях“, как в моем случае, становится возможным осудить на 7−10 лет любого, кто им не понравился, как „шпиона“», — отмечает заключенный.

С аргументами у литовских властей, действительно, оказалось туговато. Сначала представители прокуратуры говорили, что якобы Палецкис тайно собирал информацию о работниках литовских судов, которые вели дело против бывших советских военнослужащих, находившихся в январе 1991-го у вильнюсской телебашни. Но потом объявили, что Палецкис мог быть связан с гражданином России Николаем Филипченко, которого задержали в 2015 году, когда он через Литву ехал из Калининградской области в Белоруссию. Филипченко в Литве назвали сотрудником ФСБ, с 2011 года якобы вербовавшим жителей Литвы для шпионажа в пользу России. Николай Филипченко обвинения в свой адрес отрицал, но его приговорили к десяти годам лишения свободы. В ноябре 2019-го официальный Вильнюс обменял Филипченко и ещё одного россиянина Сергея Моисеенко на задержанных в РФ литовских граждан Евгения Матайтиса и Аристидаса Тамошайтиса, осужденных в 2016 году за шпионаж. Но тут явно концы с концами не сходятся. Если Палецкис, досудебное следствие по делу которого в ноябре 2019-го было в самом разгаре, действительно сотрудничал с Филипченко, то почему последнего так легко выпустили?!

Держится непоколебимо

Надо полагать, литовские власти сообразили, что доводы, представленные «сигнаторами» — более чем основательные. Им невыгодно, продолжать делать из подсудимого диссидента мученика и потому держащие его челюсти немного разжались. Но по сути это ничего не изменило, ведь процесс продолжается. Сам Палецкис виниться и каяться не намерен. Он продолжает настаивать, что предъявленные ему обвинения — лживые. Выходя на порог тюрьмы города Шауляй, он дал небольшое интервью журналистке агентства BNS. На её вопрос о самочувствии Альгирдас сказал: «Ну как здоровье может быть после полутора лет в камере-одиночке… Ну ничего. Держимся». Говоря о том, как он оценивает предъявленные ему обвинения, диссидент отметил: «Видите ли в чём дело… До первого заседания суда я не имею право говорить в деталях о ходе расследования дела, но мог бы вообще сказать очень многое. И в самом деле, когда в начале мая вроде будет начало заседаний по этому судебному делу, скажу. А само дело, понятно — политическое. Никакого шпионажа не было. Я считал себя свободным человеком, мог ездить по миру, встречаться с людьми, говорить обо всём, интересоваться любыми темами. Поэтому считаю, что дело является политическим. Я уверен, что защищусь».

Палецкис добавил, что очень обеспокоен по поводу положения дел с правами человека в Литве. «Я должен заявить, что часть прокуроров вела себя очень бессовестно. Это означает, что они знают, что я невиновен. Они знают, что часть людей, которые сидят в тюрьмах тоже невиновны, или, во всяком случае, не могут подвергаться таким наказаниям, которые к ним применяются. Особенно бессовестно делать это до суда, только по подозрению. За рубежом подозреваемым как бы надевают кандалы на руки и ноги, назначают домашний арест. Может быть можно было бы так поступать и у нас, но нет — обязательно бросают в тюрьму. Я заметил, что у части прокуроров есть метод: мы тебя сажаем в тюрьму до суда и ты должен оговорить себя и других. И тогда мы тебя выпустим. Но такие методы является совершенно бессовестными», — констатирует диссидент.

Альгирдас Палецкис отрицает обвинение в том, будто он собирал сведения о судьях и прокурорах, которые вели дело о событиях 13 января 1991 г. в Вильнюсе… «Нет, это неправда. Не собирал ни о прокурорах, ни о судьях. В деле нет таких сведений. Другое дело — я являюсь журналистом и уже несколько лет пишу книгу о событиях 13 января в Вильнюсе. И вот в процессе работы над этой книгой, над её написанием, я встречался с участниками событий 13 января 1991 года в Вильнюсе, которые проживают в России и в Белоруссии. Мне было интересно услышать их мнение. Но это моё право, как журналиста. Я по профессии журналист-политолог. Судьба так распорядилась, что меня интересует тема событий 13 января 1991 года в Вильнюсе. Я имею на это право. А те обвинения, которые мне предъявлены, они в суде, думаю, всем станет ясно, покажутся не серьёзными», — сказал диссидент.

Он отрицает и предъявляемое ему обвинение в том, будто он искал медицинских работников, которые за оплату представили бы «липовые» справки о состоянии здоровья брошенного в литовскую тюрьму россиянина Юрия Меля — с целью облегчения условий его содержания под стражей. «Этого не было. Это, наверное, кто-то другой наговорил, другой человек, который является подозреваемым также в данном деле — Деймантас Бертаускас. Его поймали, посадили, как и меня. Правда, нас посадили в разные камеры. Но потом он не выдержал оказываемого на него давления и начал что-то наговаривать. И на всём этом его наговоре была основана та информация, о которой вы говорите. В деле этих данных нет», — уверяет Альгирдас Палецкис.

В любом случае процесс его продолжится — и, судя по всему, может затянуться надолго. Литовская Фемида, так много усилий вложившая в раскрутку этого дела, уже не может так просто от него отступиться. Но и его продолжение, как и предсказывают подписанты письма в защиту Палецкиса, грозит Литве имиджевыми издержками. Европейский суд по правам человека ещё никто не упразднял — а выиграть там у Альгирдаса шансы отнюдь не нулевые.