Пост в селе Цнелис портит жизнь и осетинам, и грузинам — Мурат Джиоев

Полномочный представитель президента Южной Осетии по вопросам постконфликтного урегулирования Мурат Джиоев в интервью EADaily рассказал о деятельности возглавляемой им комиссии по делимитации и демаркации госграницы РЮО с Грузией и о ситуации в югоосетинском селении Цнелис, где Грузия выставила полицейский блокпост в августе 2019 года. Мурат Джиоев возглавляет комиссию по делимитации и демаркации границы второй срок. Впервые он возглавил ее в 2012 году по указу президента Леонида Тибилова. В 2017 году новый президент Анатолий Бибилов вновь доверил работу комиссии опытному дипломату.

— Мурат Кузьмич, претензии к работе комиссии обоснованно звучат после обострения обстановки на границе с Грузией, когда в августе прошлого года грузинские власти выставили блокпост на территории югоосетинского селения Цнелис. Ваш предшественник Борис Чочиев заявляет, что он не несет ответственности за провал работы правительственного органа. По его словам, проблемы на границе начались не при нем, а после, с 2012 года, в период вашей ответственности за деятельность комиссии.

— Комиссия по делимитации и демаркации государственной границы Республики Южная Осетия с Грузией была создана еще президентом Эдуардом Кокойты. Целью и задачами этой комиссии все это время было начать двусторонние переговоры с грузинской стороной о делимитации, а потом и демаркации границы. Работа любой делимитационной комиссии предполагает двусторонность. Если нет двусторонней работы, то комиссия работу свою выполнить не может. Поэтому, отвечая на ваш вопрос о том, что при Борисе Чочиеве работа не велась, то работа не велась, потому что грузинская сторона ни тогда, ни позднее никогда на наши предложения не отвечала.

— Борис Чочиев заявил в одном из интервью, что комиссия, председателем которой он был с 2009 по 2012 год, не занималась демаркацией и делимитацией границы с Грузией из-за отсутствия карт, а также сослался на то, что правительственная комиссия все это время занималась делимитацией и демаркацией границы с Россией. Но мы знаем, что Борис Чочиев возглавлял комиссию, целями и задачами которой являлось определение линии прохождения границы именно с Грузией, а не с Россией.

— Было две комиссии — по границе с Грузией и по границе с Россией. Это были две параллельные комиссии. Кто входил в состав этих комиссий? В основном были те же руководители, в состав входили представители приграничной территории, граничащей с Россией или с Грузией, были изменения, но в основном был один и тот же состав. Что касается комиссии по делимитации и демаркации с Россией, то делимитационную работу закончили в 2015 году, соответствующий договор подписан. Сейчас идет работа по демаркации границы с Россией. Опять-таки — совместная российско-югоосетинская комиссия, где представлены две делегации. И мы проводим работы. С российской стороной все четко, ясно и понятно. Что касается Грузии, то мы неоднократно после 2008 года предлагали и на Женевских дискуссиях, и в рамках Механизмов по предотвращению и реагированию на инциденты (МПРИ) приступить к работе по делимитации и демаркации государственной границы с Грузией. Грузия на наши предложения не пошла. И поэтому в первые годы эта комиссия фактически не работала. Задачей комиссии является двусторонняя работа.

— Парламентская комиссия, созданная депутатами парламента в 2018 году, выяснила, что комиссии, работавшие с 2009 года, использовали в своей работе не декрет об образовании Юго-Осетинской автономной области от 20 апреля 1922 года, а карты Юго-Осетинской автономной области, датируемые 80-ми годами прошлого века.

— Тут очень сложная ситуация, утверждать, кто прав, а кто виноват, не стану. По-разному интерпретируется ситуация. Повторю, что грузинская сторона не шла и не идет на двустороннюю работу, а нам надо было определить линию прохождения государственной границы Республики Южной Осетии с Грузией, поскольку линия прохождения госграницы охраняется в соответствии с соглашением с РФ и российским пограничникам надо было знать, где проходит граница, по каким точкам. У нас этого описания не было. Для того, чтобы получить это описание, мы от имени нашей комиссии заказали выполнение этой работы — описание государственной границы Республики Южная Осетия с Грузией в Пятигорске, в Северо-Кавказском аэрогеодезическом предприятии. Мы заключили с ними договор, и в соответствии с этим договором они для нас эту работу выполняют. Это работа началась в 2015 году. Конечно, мы всю эту работу держали в поле зрения, вносили необходимые коррективы, и на данный момент эта работа завершена. Они нам сделали эту работу к концу 2017 года. Наша комиссия с соответствующими изменениями это описание утвердила, но, чтобы это определение границы и карта, которая есть, были приняты, надо, чтобы они были законодательно закреплены соответствующим законом. Пока в парламенте этот закон не утвержден, это описание не утверждено, поскольку имеется разное понимание ситуации. Есть закон «О государственной границе Республики Южная Осетия». Наша комиссия представила президенту Анатолию Бибилову свою работу, этот документ находится в парламенте. Парламент уже несколько раз его рассматривал, но там есть тоже разные мнения и пока этот закон не принят.

— Почему закон не принимается в парламенте?

— Не знаю, мы, как комиссия при президенте, представили свои документы, президент отправил их в парламент. Но пока что так. Мы выполнили ту задачу, которую нам определили, — подготовить описание линии прохождения государственной границы по всему периметру с Грузией, чтобы, когда мы сядем за стол переговоров с Грузией, знали, откуда и из чего исходить.

Что касается Цнелиса, то ситуация сложилась таким образом потому, что не было четкого описания границы на этой местности. Дело в том, что российские пограничники, осуществляющие охрану государственной границы РЮО с Грузией, исходили и исходят из тех карт, которые у них есть. Они пользуются картами Генштаба Минобороны СССР, и по этим картам получается так: по селу Цнелис протекает река Проне и по этой реке они охраняют границу. Есть принятая международным правом практика, что когда между соседними государствами протекает река, то граница определяется по середине реки. В нашем случае это совершенно неприемлемо, поэтому мы, югоосетинская сторона, исходили и исходим только из линии прохождения государственной границы Юго-Осетинской автономной области, которая содержится в декрете об образовании Юго-Осетинской автономной области от 20 апреля 1922 года.

— Что мешает российским пограничникам предоставить карты декрета от 1922 года, чтобы они работали по этим картам?

— Дело в том, что есть описание границы от 1922 года, но каких-то утверждённых государственных карт нет у нас. У нас есть карта, составленная инженером Рутеном Гаглоевым, у нас есть описание карты от 1926 года, есть более поздние карты, — повторяю, нет четко утвержденной карты, которой бы все пользовались. Поэтому получалось так, что российские пограничники ведут наблюдение по селу Цнелис, а часть территории, которая находится за селом, наблюдалась на расстоянии. Хочу подчеркнуть, что грузинская сторона на эту территорию в предыдущие годы не входила. Ситуация была такая: чтобы местные жители не имели никаких препятствий при передвижении по селу и по всей Южной Осетии. И мы этого добились, было все спокойно. И только в прошлом году, повторяю, только в прошлом году грузинская сторона начала проявлять живой интерес к этой местности. Там стали появляться представители миссии наблюдателей Евросоюза в Грузии, которые имеют мандат на работу на территории, прилегающей к Грузии, не на территории Южной Осетии. И несколько раз в прошлом году в правобережную часть села заходили граждане Грузии. Мы заявили протест Грузии на встрече в формате Женевских дискуссий 3 июля 2019 года. Я обратил внимание на тот факт, что представитель грузинской стороны прошел в селение Цнелис и заявил местным жителям, что «явился в Цнелис на спор — проверить, задержат его или нет». Поскольку его не задержали, он ушел спокойно обратно. Мы заявили протест, поскольку это была провокация, заведомо создающая сложную обстановку. Это произошло к началу июля, а в конце августа 2019 года грузинская сторона под покровом ночи вдруг выставила полицейский пост вблизи селения Цнелис.

— Пограничные службы не замечали активности грузинской стороны в приграничной зоне?

— Это гористо-лесистая местность. Там не видно, какие там работы проводятся. И поэтому наши пограничники узнали об этом тогда, когда грузины вышли на финальные этапы работы — прорезали массивный участок и поставил там свой вагон. Согласно соглашению «О совместных усилиях по охране государственной границы РЮО с Грузией» охрану границы осуществляют российские пограничники. Представителей югоосетинской пограничной службы там не было. Грузинская сторона выставила свой полицейский пост незаконно на территории Южной Осетии. Это подтверждается всеми материалами, которые есть. И сразу же, когда мы провели встречу в рамках МПРИ и Женевских дискуссий, мы предъявили наши доводы, указали на нарушения государственной границы Южной Осетии грузинской стороной, и представитель Грузии заявил буквально следующее: «Это политическое решение нашего руководства, с точки зрения Грузии, вы — часть Грузии, соответственно, у вас нет границы». Вот это довод, который они повторяют много раз. Я повторяю, что этот пост незаконно выставлен в Цнелисе. С августа 2009 года мы добиваемся, чтобы этот незаконный пост был снят. Вы знаете, что пограничная служба КГБ РЮО также предприняла соответствующие меры, чтобы взять границу под контроль, чтобы этот участок границы стал охраняться более тщательно, в том числе югоосетинскими пограничниками. Существует целый клубок противоречий между РЮО и Грузией, которые Грузия не хочет решать. До сих пор Грузия не идет на переговоры с Южной Осетией по границе, так что по всему периметру границы приходится нам более четко отслеживать ситуацию.

— В 2009 году на одном из первых заседаний комиссии тогдашний руководитель комиссии Борис Чочиев заявлял, что у Южной Осетии нет собственных карт, поэтому югоосетинская сторона руководствовалась картами 1984 года, а  не  документами декрета № 2 1922 года. Почему были использованы карты более позднего периода, нежели карты декрета? Ведь грузинская сторона могла использовать эту брешь.

— Как я уже говорил, у нас есть описание границы ЮОАО от 1922 года, но каких-то официальных карт за 20-е годы у нас нет. Что касается карты 1980-х годов, то, наверное, имеются в виду генштабовские карты времен СССР, которые, кстати, тоже разные, которыми пользовались российские пограничники, в том числе и Сергей Колбин, который как военный человек использовал карты Генштаба, которые были у него под рукой.

— Насколько отличаются между собой карты Генштаба по отрезку югоосетино-грузинской границы в районе Цнелиса?

— Согласно тем картам, на некоторых отрезок границы Цнелис вообще не обозначен. Есть карты, на которых граница проходит западнее этой речки, которая делит село. То есть эти карты в свое время, как мне объясняли, составлялись в период СССР в разных институтах, может, ситуацию не очень хорошо представляли, а может, для составителей карт было непринципиально, поскольку это было внутри одного государства — СССР, тем более еще одной советской республики — ГССР. Недоразумение получилось из-за того, что не было четкого описания государственной границы тогда. А вот в описании госграницы с Грузией, которую составили по нашему заказу в Пятигорске, которую наша комиссия приняла и направила в парламент, имеется и карта государственной границы РЮО с Грузией, и, естественно, описание линии прохождения границы. Однако она еще не утверждена парламентариями.

Замечу, что установление поста в Цнелисе имело для Грузии дополнительное значение и во внутриполитической ситуации. Новым премьером становился глава МВД Георгий Гахария. Чтобы повысить его рейтинг, который упал после июльских событий в Тбилиси, они сделали такой шаг. Чтобы показать грузинской общественности, что они борются, как они говорят, «за территориальную целостность Грузии», они в лесу выставили пост, для повышения рейтинга Гахарии.

На встречах с грузинской стороной мы представляем свои документы, подтверждающие незаконное пребывание поста в Цнелисе, но грузинская сторона за все это время нам не показала ни одной карты или документа, который бы указывал на то, что часть территории РЮО в районе Цнелиса принадлежала или принадлежит Грузии. Более того, этот пост поставлен буквально в ста метрах от предприятия «Югостальк». Это предприятие в годы СССР было промышленным предприятием союзного значения и по всем имеющимся документам являлось единственным крупным промышленным предприятием на территории Южной Осетии. Буквально вблизи этого завода — сейчас, к сожалению, оно [предприятие] развалено и не функционирует — Тбилиси выставил свой незаконный блокпост. Я всегда на переговорах задаю вопрос: если предприятие «Югостальк» располагалось и находилось на территории Южной Осетии, то есть завод по партийной линии подчинялся Южной Осетии, а по производственной линии подчинялся Москве, как он мог находиться на территории Грузии? Никто на эти вопросы ответить не может.

— Вы знакомы с результатами расследования комиссии по вопросам делимитации и демаркации государственной границы РЮО с Грузией во главе с вице-спикером Русланом Тедеевым (документ утвержден парламентом РЮО  7 мая 2019 года)?

— Конечно, знаком. Они провели очень важную и серьезную работу. Кстати, очень часто на их материалы мы и опираемся. Они собрали очень большой пакет документов, который подтверждает, что и предприятие «Югостальк», и селение Цнелис, и эта территория являлись и являются частью территории Республики Южная Осетия.

— Таким образом, государственная граница Республики Южной Осетии должна проходить не по середине реки, а включая саму реку?

— В данном случае, да, конечно. Если брать международную практику, то, например, река Амур — пограничная река между Россией и Китаем — граница проходит по центру Амура. Но в случае с Цнелисом эта практика совершенно не подходит, поскольку это маленькая речка делит одно осетинское селение Цнелис на две части и в западной, правобережной части там проживает 49 осетинских дворов. А от этого места до реальной линии границы с Грузией довольно далеко, местами от километра до трех километров. Кстати, от ближайшего грузинского села Чорчана до места, где грузины выставили блокпост по прямой линии, — около двух с половиной километров, а дорога, которую они прорезали, — четыре километра, а расстояние от осетинского села Цнелис до поста — буквально 250 метров. То, что Грузия натворила в августе, — это знак агрессии со стороны Грузии.

— Перспектива разрешения цнелисского конфликта какая?

— Мы продолжаем работать над тем, чтобы этот блокпост, который является источником угрозы безопасности в регионе и источником напряженности и опасности для всего региона в целом, не только для Южной Осетии, должен быть снят. В рамках МПРИ и на Женевских дискуссиях, перед международным сообществом мы этот вопрос ставим. К сожалению, до грузин пока это не доходит, но мы надеемся, что рано или поздно этот блокпост будет демонтирован. Его нахождение там бессмысленно. Жителям прилегающих грузинских сел никто и ничто не угрожает, наоборот, жители селения Чорчана и других грузинских сел возмущаются тем, что становятся заложниками грузинских политиков — ранее они могли свободно ходить за дровами, собирали джонджоли (соцветия клекачки. Ред.), а теперь из-за грузинского полицейского поста они боятся выходить. Этот пост — источник напряженности и для осетинского населения, и для грузинского населения самой Грузии. Снятие этого поста является первым шагом к развязке напряженности в регионе, которую создали и спровоцировали действия официального Тбилиси.

Беседовала Жанна Тарханова