Сможет ли Хорватия отказаться от ненависти и ксенофобии?

Хорватское общество расколото: одна его часть, включая правящую элиту, продолжает служить демонам усташизма, находя в них смысл дальнейшего существования этого постъюгославского государства. Другая же откровенно устала от давящей атмосферы ненависти и сербофобии и все активнее заявляет о себе. Причем первым на самом деле сложнее, поскольку приходится извиваться, сочетая крайнюю нетерпимость к родственному народу с декларацией приверженности европейским демократическим идеалам.

Кого раздражает кириллица

О том, чем живет сегодняшняя Хорватия, вполне можно судить по незначительному, по сути, не распространившемуся дальше местных соцсетей инциденту, произошедшему в городке Обровац. До распада Югославии 75% населения городка составляли сербы, 17% — хорваты, потому не удивительно, что, после того как власти в Загребе взяли курс на построение моноэтнического государства, этот населенный пункт оказался в составе непризнанной Республики Сербская Краина. Последняя, как известно, просуществовала до 1995 года, а после та ее часть — центральная, вместе со столицей в городе Книн, — что граничила с Боснией, была сметена хорватским блицкригом — операцией, носившей название «Буря». О нравах хорватских борцов за независимость хорватские же сербы знали не понаслышке, поэтому многие предусмотрительно покинули городок еще до того, как туда вошли части хорватской армии. А многие из тех, что рискнули остаться или просто не смогли уехать, «внезапно» прекратили свое существование. Кому-то, впрочем, удалось остаться на родной земле, а кое-кому и вернуться туда, после того как военные и поствоенные страсти улеглись. В любом случае на сегодняшний день сербское население Оброваца едва дотягивает до отметки в 13%, а хорватское превышает 80%.

Так вот, недавно по городу были расклеены объявления, в которых горожан попросили не нервничать по поводу того, что на улицах появятся вывески на кириллице. Оказалось, что некая британская компания снимает в городке сцены из русской жизни (то, какой очередной треш наснимают про Россию британские киношники в Хорватии, оставим за скобками), потому местным жителям не стоит беспокоиться — в крайнем случае можно обратиться за разъяснениями в муниципальные органы.

Напомним, что речь идет о городке, где не то что десятилетиями, а веками кириллица была распространена на порядок шире латиницы. А вот теперь, как выяснилось, один только вид этого алфавита способен кому-то испортить настроение, несмотря на то, что по хорватской конституции сербское меньшинство имеет право на ее использование в местах компактного проживания. Но бумага, как принято говорить, стерпит все, а вот в жизни часто все происходит несколько иначе.

Так, хорватский город Вуковар, за который в первый год сербо-хорватского конфликта шли тяжелые бои, в отличие от Оброваца, был «мирно реинтегрирован» в Хорватию под присмотром ООН. И сейчас сербское население, по официальным данным, составляет около 40% жителей города (хорватское — около 57%). Однако и по сей день вуковарские сербы не могут добиться выполнения конституционной нормы, согласно которой в городе наряду с табличками на латинице можно использовать аналогичные, только на кириллице. Попытки установить последние в Вуковаре предпринимались, но всякий раз это приводило к бурным протестам представителей так называемых ветеранских организаций (консолидирующих боевиков, в 90-е воевавших на стороне хорватских сепаратистских военизированных формирований), которых открыто поддерживал и продолжает поддерживать нынешний мэр города — представитель правящего Хорватского демократического содружества Иван Пенава. Этот с виду довольно агрессивный и не совсем психически уравновешенный человек, тем не менее поставленный руководить городом с такой сложной историей, в сентябре отметился тем, что во время пафосного открытия монумента «за мир во всем мире» (в рамках международной акции по установлению аналогичных монументов в местах недавних или продолжающихся конфликтов) заявил, что его город будет открыт для сотрудничества с Сербией только в том случае, если соседняя страна «покается и признает акт агрессии». Будто это не хорватские вооруженные формирования спровоцировали штурм города этническими чистками местных сербов и нападениями на казармы Югославской народной армии.

А в октябре, когда один из чиновников городской администрации — представитель Независимой демократической сербской партии подал Пенаве на заседании муниципалитета документ, продублированный и на кириллице, и на латинице, мэр швырнул его на пол, прокричав, что это тоже «акт агрессии», и выдал не совсем понятный нормальному человеку спич про «изнасилованных женщин» и «убитых детей».

Футбольных фанатов в Хорватии вдохновляет расчлененка

После подобного поведения городского главы уже не кажется чем-то удивительным недавнее нападение в Вуковаре на трех молодых сербов, совершенное шестью хорватскими футбольными фанатами, после чего один из пострадавших в тяжелом состоянии сразу же лег на стол хирурга. Остальные отделались легкими телесными повреждениями.

«Я призываю ЕС, посольства США, Германии и других стран публично осудить шовинистическое нападение на сербских молодых людей и попросить Хорватию как можно скорее арестовать и наказать виновных в совершении преступления на почве ненависти, — заявил по по поводу инцидента председатель Коалиции сербской диаспоры в регионах Миодраг Линта. — Я убежден, что самая большая ответственность за эту свирепую атаку на трех сербов лежит на мэре Иване Пенаве, который в течение многих лет распространяет ненависть к сербам и всему сербскому в Вуковаре, создает атмосферу страха и нетерпимости, открыто защищает военных преступников 1991 года, которые совершали жестокие преступления против сербских гражданских лиц, не дает установить памятник убитым хорватскими формированиями гражданским сербам».

Надо сказать, что подобные выходки, приписываемые хорватским футбольным фанатам, давно стали частью хорватской повседневной жизни. Расскажем только о последних из них, произошедших в октябре, носивших, к счастью, в отличие от инцидента в Вуковаре, виртуальный характер. Так, в начале ноября на уличном макете Загреба, установленном, соответственно, в Загребе, кто-то оставил граффити: «Убей серба!» На надпись, к настенному варианту которой уже как-то привыкли, городские власти не обращали внимание более недели, пока не пошла возмущенная реакция в соцсетях. Причем некоторых пользователей возмущало не сколько содержание надписи, сколько совершенный акт вандализма.

Но куда как более громкий резонанс вызвал аналогичный инцидент, произошедший в последних числах октября в Задаре. Там тоже была уличная надпись, изуверскому содержанию которой мог бы позавидовать любой образцовый усташ времен Второй мировой либо так называемой отечественной войны 90-х: «Зарежь серба, выпусти ему кишки и накорми голодных кошек в округе!» Которую, надо отметить, ликвидировали довольно оперативно, а мэр города, представитель местной итальянской диаспоры, пообещал найти автора в ближайший срок. Пока не нашел, хотя подозрение пало опять-таки на местных футбольных фанатов из-за обилия оставленной возле надписи околофутбольной и праворадикальной символики.

Ну и несколькими днями позже уличным граффити, по духу близким задарскому, отметился Сплит, имеющий и без того недобрую репутацию в плане сербофобии из-за многочисленных инцидентов, связанных преимущественно с теми же фанатами, поддерживающими местный «Хайдук». Сплитская надпись гласила: «Весной, когда зацветут ивы, мы будем жарить мясо сербов».

Подобное настенное творчество можно было посчитать плодом больного воображения и только, если бы оно не имело под собой четкой исторической подоплеки. Например, сейчас хорватский суд рассматривает дело лидера неоусташей Бранимира Главаша, в 1991 году занимавшего должность «секретаря народной обороны общины Осиек», обвиняя его в убийствах и пытках сербского гражданского населения. В частности, осиекского серба Чедомира Вуковича, которого хорватские вооруженные формирования арестовали по подозрению в помощи сербским формированиям, после чего, не доказав этого, долгое время истязали в гараже, а затем умертвили, заставив выпить серную кислоту. Следует отметить, что практически все хорватские командиры «отечественной войны» в том или ином виде замарали свои руки аналогичными преступлениями в отношении гражданских сербов или сербских военнопленных. Но молодой хорватской демократии нужна сакральная жертва, на роль которой неуживчивый и амбициозный старик Главаш подходит идеально. Хотя, вопреки тяжести обвинений и тому, что ранее он сбегал от хорватского правосудия за рубеж, по ходу рассмотрения своего дела идеолог и практик усташизма находится на свободе.

Здравомыслие уличных активистов против шизофрении элит

И это не единственный случай, когда пламенные национальные убеждения рикошетом бьют по самим представителям хорватской националистической элиты. Например, есть в Хорватии народный певец Мирослав Шкоро, начинавший как рокер, но вовремя смекнувший, что в его стране гораздо правильнее петь под аккомпанемент хорватской бандуры — тамбурицы пафосно-сентиментальные песни. Одна из таких песен — «Не трогайте мою землю!» — стала негласным гимном «отечественной войны» 90-х. Шкоро давал совместные концерты с воспевающей усташей и усташский концлагерь Ясеновац рок-звездой Марко Перковичем (Томпсоном), мотался на фронт, чтобы подбодрить борцов за независимость, пел для представителей усташской диаспоры за рубежом, а в этом году объявил о своих намерениях баллотироваться в президенты на предстоящих выборах.

И вот тут-то Шкоро припомнили момент, который тот старался не афишировать, — женитьбу на гражданке США Ким Энн, урожденной Лужаич. Отец которой — Эмиль, вот беда, оказался сербом, членом общества дружбы с русскими, да еще и после смерти отпетом в православном храме американского Питтсбурга! Это «сенсационное» открытие начали с жаром обсуждать хорватские медиа и патриотические политики. Дело дошло до того, что на эту тему высказалась в «Фейсбуке» даже личный парикмахер нынешней хорватской президентши Колинды Грабар-Китарович Рената Виншек:

«Печально, если волей случая первой леди Хорватии станете Вы — Ким Энн с сербскими красными клетками крови и венчанием в православной церкви. То будет мировой прецедент, а моя Хорватия и мы, хорваты, узнаем, что, оказывается, совсем не сложно получить в качестве первой леди сербку. Горько, не могу сдержать своего разочарования».

Не совсем понятно, какие претензии у госпожи Виншек к эритроцитам госпожи Шкоро, но если принять во внимание ее отсыл к православному венчанию, которого у семьи народного певца не было (брак был заключён по католической традиции), то приходит понимание, что претензии у мадам парикмахерши заходят весьма глубоко. И претензии эти относятся к православной евхаристии, что, по ее мнению, оказывает нехорошее влияние на кровь возможной президентской четы. Что попахивает какой-то нездоровой магической трактовкой христианских таинств на грани оголтелого расизма, чем, впрочем, в современной Хорватии вряд ли кого удивишь. Остается только гадать, что такое обсуждают Виншек и Китарович во время процесса создания президентской укладки, кроме обычных женских сплетен.

Впрочем, об этом не сложно догадаться как благодаря вышеупомянутому посланию мадам парикмахерши, так и публичным высказываниям мадам президентши, которая на днях снова порадовала мировую общественность своим красноречием. Так, получая премию по линии Фулбрайта, Колинда Грабар-Китарович пожаловалась на то, что в Югославии ей запрещали идентифицировать себя как хорватку, на то, что она не могла выбирать разновидности йогурта, поскольку не было соответствующего ассортимента, и на то, что ее юность прошла за железным занавесом. Другое дело сейчас — членство в ЕС и гармония с западным демократическим миром, прежде всего с США. Ну и с йогуртами — никаких проблем.

Речь Китарович мгновенно разобрали по полочкам хорватские же пользователи. Которые напомнили своей лидерше, что в ходе переписи населения в Югославии более четырех миллионов человек назвали себя хорватами, а в 1952 году в ходе регистрации брака с Йованкой Будисавлевич записался хорватом сам Иосип Броз Тито. Забывчивой женщине также рассказали о том, что марок йогурта в СФРЮ производилось более десятка. И о том, что, по версии того же Уинстона Черчилля, которого считают одним из отцов холодной войны, железный занавес пролег так, что уроженка Риеки действительно оказалась за ним, но по одну сторону, например, с Австрией…

Наблюдая за всеми этими заявлениями и действиями, отчетливо понимаешь, насколько больно хорватское общество. И насколько ценны любые его здоровые тенденции, которые, конечно же, есть и проявляются в поступках людей. Таких, например, как муниципальный депутат Задара Юре Зубчич, который с завидным упорством, несмотря на угрозы, перерисовывает сербофобские граффити на сербофильский лад (вместо «Убей серба» — «Люби серба»).

Или художница Синиша Лабрович, которая на днях провела акцию в одном из загребских торговых центров, в ходе которой жителям хорватской столицы предполагалось угадать, какая из двух девушек сербка, а какая — хорватка. И то, как часто путались участники акции, лишний раз показало, что общего между двумя народами больше, чем различий. А то, насколько активно загребчане откликнулись на перформанс и с какой добротой и юмором поддержали его, лишний раз показало, как много обычных людей, рядовых хорватских граждан, устали от атмосферы ненависти, насаждаемой лицемерием и ксенофобской идеологией своей элиты.