Меню
  • $ 92.49 -0.01
  • 99.89 +0.02
  • BR 86.99 +0.04%

Итоги визита Путина в Ростов: Политика однопроцентного роста себя исчерпала

Действующая в России версия промышленной политики — выборочная поддержка отдельных отраслей и предприятий в расчете на то, что в один прекрасный день у нас появятся компании глобального уровня — не способна обеспечить высокие темпы роста отечественной промышленности в целом. Таков основной подтекст заседания Госсовета, прошедшего накануне в Ростове-на-Дону на территории одного из «национальных чемпионов» — комбайнового завода «Ростсельмаш».

«По итогам прошлого года промышленный рост в России составил один процент. Безусловно, это удовлетворить нас не может», — заявил президент Владимир Путин в самом начале заседания.

Даже в 2016 году, который по большинству макроэкономических показателей можно считать полноценно кризисным, промышленность показала более высокую динамику — 1,3%. «В текущих условиях это тоже результат», — прокомментировал этот показатель премьер-министр Дмитрий Медведев, явно намекая на то, что надо дождаться итогов 2017 года, который может принести более существенный рост. Однако этого не произошло, и оценка, прозвучавшая из уст президента, выглядит отложенным ответом на призыв Медведева «сражаться за каждый процент роста», прозвучавший на прошлогоднем инвестиционном форуме в Сочи. Сражение в самом деле получилось драматическим: глава Минэкономразвития Максим Орешкин регулярно заявлял, что по итогам года ВВП России вырастет на 2%, а то и больше, но в итоге даже до этого скромного показателя не дотянули несколько десятых процента.

Что же касается промышленности, то рост в ней в действительности есть, но сегментарный. Транспортное машиностроение, автопром, фармацевтика, текстильная, пищевая, химическая промышленность — эти сектора перечислил Владимир Путин как показывающие хорошую динамику. Для примера, тот же «Ростсельмаш» завершил 2017 год с 30-процентным ростом производства, сообщил на днях гендиректор предприятия Валерий Мальцев.

В региональном разрезе картина тоже довольно пестрая. В ряде субъектов федерации промышленность росла высокими темпами даже в разгар кризиса благодаря накопленным инвестициям в новые предприятия и модернизации советских гигантов. Один из самых характерных примеров — это Ростовская область, которая уже несколько лет подряд показывает промышленный рост кратно выше среднероссийского (в 2017 году — более 7%), так что место для проведения заседания Госсовета по промышленности явно было выбрано не случайно. Кроме того, есть регионы наподобие Дагестана, где промышленность растет от низкой базы, выдавая десятки процентов в год. Но всех этих успехов совершенно недостаточно для страны в целом.

Неудовлетворительность существующего положения дел становится еще более показательной на фоне регулярных заявлений руководства Минпромторга о колоссальных средствах господдержки промышленности. «На сегодня в специально созданный навигатор мер поддержки включены 119 федеральных и 494 региональные меры поддержки в виде субсидий… В новые проекты в регионы вложено уже 345 миллиардов внебюджетных средств и 75 миллиардов бюджетных. И в ближайшие три года эта сумма должна удвоиться», — сообщил на заседании Госсовета в Ростове глава Минпромторга Денис Мантуров. Но даже если допустить, что большая часть этих средств была истрачена эффективно, прирост промышленности всего на 1% в год говорит об одном: господдержка позволяет промышленности в лучшем случае не падать.

«Фонд, который функционирует под вашим руководством, работает удовлетворительно, скажем, чтобы не перехвалить никого», — так охарактеризовал Владимир Путин результаты деятельности Фонда развития промышленности, созданного при Минпромторге несколько лет назад для выборочной поддержки предприятий. Похожей оценки президента — удовлетворительно — были удостоены и усилия ЦБ по стимулированию экономического роста.

Результаты, которые показала промышленность в 2016—2017 годах, крайне симптоматичны для понимания специфики текущей ситуации в российской экономике. Если предыдущие кризисы (1998 года и 2008−2009 годов) проходили по V-образной модели — резкое падение и затем быстрое восстановление с выходом на устойчивый рост, то последний кризис развивался по L-образной схеме, и чем дальше от самой острой фазы этого кризиса, момента падения цен на нефть и обвальной девальвации рубля, тем длиннее становится «хвост» этой L-траектории. Выхода на убедительный рост не заметно, экономика все больше погружается в стагнацию, и отдельные отрасли и регионы не делают «погоду» в целом.

Понятно, что государство не может оказать адресную поддержку всем предприятиям, которые в ней нуждаются. Но сам принцип такой поддержки оказывается явно недостаточным в условиях, когда экономика должна расти гораздо быстрее, чтобы сохранять свою конкурентоспособность на глобальном уровне. Здесь можно вспомнить о еще одном тревожном сигнале прошлого года — резком росте импорта. По итогам 2017 года импорт в Россию товаров из стран дальнего зарубежья в стоимостном выражении увеличился почти на четверть — до $ 202,3 млрд, причем почти половина этой суммы пришлась на закупки продукции машиностроения, на $ 36,7 млрд закупили продукции химической промышленности, на $ 23 млрд — продовольственных товаров и сырья для их производства, на $ 11,6 млрд — текстильных изделий и обуви.

Такая отраслевая подборка говорит об одном: ситуация с пресловутым импортозамещением складывается отнюдь не блестяще. Стоило рублю хоть немного укрепиться, как импорт тут же отыграл позиции, хотя именно машиностроение, химпром, пищепром и легпром входят в список тех отраслей, которые в последние годы пользовались особым вниманием властей именно в контексте поддержки импортозамещения. Не удивительно, что на этом фоне уже в прошлом году из правительства стали раздаваться осторожные сигналы, что неплохо бы сместить акценты с импортозамещения на ускорение экспорта, который дает производителям стабильную валютную выручку, куда более привлекательную, нежели «слабый» внутренний рынок (например, еще в начале прошлого года Минсельхоз предложил вообще убрать слово «импортозамещение» из госпрограммы развития АПК). Последствия этого для тех рынков, где присутствует экспортная альтернатива, хорошо известны: внутренние цены просто подтягиваются к экспортным, особенно когда по тем или иным причинам снижается объем предложения. Всем знакомые сюжеты — галопирующие цены на горючее и рыбу.

При этом есть общее понимание, что для ускорения роста промышленности и экономики в целом нужно не только закачивать миллиарды бюджетных средств на поддержку производств, но и работать в зоне более тонких «настроек» — инвестиционного климата в регионах. «Бизнес будет развиваться, инвестировать в модернизацию и открытие новых производств только там, где ему идут навстречу, не мешают, не создают барьеры, а формируют удобные, комфортные условия для работы, в том числе это касается и современной социальной сферы», — в очередной раз напомнил Владимир Путин. Но судя по тому, что о необходимости улучшения инвестиционного климата говорится который год, а экономика не показывает убедительный рост, справиться с этой задачей у правительства не слишком получается.

Все это в очередной раз наводит на размышления о том, что в России в действительности существуют две настоящие партии — внешнего и внутреннего рынка. Лидеры первой партии сосредоточены главным образом в правительстве, ключевые фигуры второй партии — губернаторы, работающие на «земле». Партия внешнего рынка в прошлом году могла праздновать победу — внешнеторговый оборот России вырос на четверть. Но на фоне продолжившегося падения доходов населения и вялых темпов роста экономики в целом это лишь подчеркивает, что главная повестка нового политического цикла должна быть сосредоточена на внутреннем рынке и в целом на внутренней политике.

Николай Проценко

Постоянный адрес новости: eadaily.com/ru/news/2018/02/02/itogi-vizita-putina-v-rostov-politika-odnoprocentnogo-rosta-sebya-ischerpala
Опубликовано 2 февраля 2018 в 12:00
Все новости
Загрузить ещё
Опрос
Поддерживаете ли вы национализацию стратегических предприятий в России?
Результаты опросов
ВКонтакте