В Армении идет кастинг на должность премьер-министра — интервью

На днях президент Армении Серж Саргсян объявил имя кандидата от правящей Республиканской партии на пост следующего президента. Им стал посол страны в Великобритании Армен Саркисян. Армянское государство после реформы конституции в декабре 2016 года перешло к парламентской форме правления. Транзит системы завершится в апреле текущего года, когда истечет срок полномочий Сержа Саргсяна. Все рычаги исполнительной власти будут сконцентрированы в руках премьер-министра, президенту страны делегированы лишь представительские функции. Его изберет парламент сроком на семь лет.

Несмотря на то, что президент будет наделен лишь функциями «английской королевы», личность кандидата правящей партии достаточно интересная. Он имеет широкие политические и деловые связи как в Европе, так и в странах Евразийского экономического союза. В ноябре 1996 года на был назначен на должность премьер-министра Армении, однако спустя четыре месяца подал в отставку. Официальная версия — проблемы со здоровьем. Согласно же слухам, причиной отставки якобы стал его конфликт с тогдашним министром обороны, ныне покойным Вазгеном Саркисяном.

Бизнес-биография Саркисяна тоже интересна. Он с 2000 года занимает пост президента-учредителя компании Eurasia House International, был консультантом британского нефтяного гиганта British Petroleum, компаний Alcatel, Telefonica и других. С его именем связывают ряд крупных проектов между странами Запада и богатыми энергоресурсами государствами Евразийского региона. Ранее Саркисян также занимал должность директора компании Lydian International Ltd, которая реализует проект по эксплуатации Амулсарского золоторудного месторождения в Армении. С учетом такого бэкграунда, некоторые эксперты склонными считать его «человеком Запада».

Почему выбор правящей партии остановился именно на Армене Саркисяне в качестве кандидата на пост президента, почему в последнее время на высокие должности назначают «внешних» людей (из той же серии назначение экс-замглавы «Газпромбанка» Карена Карапетяна на должность премьер-министра страны в 2016 году), какие трансформации ожидаются в политической системе страны в ближайшем будущем, возможны ли в ней кризисы, и, наконец, уходит ли Серж Сарсгян из большой политики? На эти вопросы в беседе с корреспондентом EADaily ответил директор Института Кавказа, политолог Александр Искандарян.

Г-н Искандарян, почему на ваш взгляд выбор правящей партии остановился именно на персоне Армена Саркисяна?

Можно на этот счет привести несколько доводов. Первое, если президент будет иметь чисто представительские функции, то это должен быть человек, который умеет представлять, осуществлять возложенные на него обязанности. Армен Саркисян на протяжении многих лет представляет Армению за рубежом. А по новой версии конституции это будет чуть ли не основная функция президентского института. Второе, мы имеем дело с чрезвычайно опытным человеком. Он в политике Армении с самого начала ее возникновения в качестве независимого государства после развала СССР. Он прекрасно понимает армянские политические реалии. Третье, это достаточно серьезный ученый. Очевидно, у него есть некие аналитические способности, а это немаловажный момент на посту президента. С другой стороны, то, что он извне армянской повседневной политической тусовки, с учетом наличия различных лагерей и противоборств между ними, это скорее плюс, чем минус. Люди извне более приемлемы для остальных, чем те, которые находятся внутри политической схемы. Этот аспект воспринимался как преимущество, когда около полутора лет назад на пост премьер-министра пригласили Карена Карапетяна. Ну и последнее — «скамейка запасных» не очень большая. Ему предлагали должности на протяжении нескольких лет несколько раз. По крайней мере, ходили какие-то слухи во властных коридорах.

С учетом его экономических и политических связей на Западе, особенно в Великобритании, многие его восприняли, грубо говоря, как «человека Запада». То есть, он будет лоббировать интересы Запада в Армении. Вы согласны с этим мнением?

Я не руководствуюсь таким примитивным способом трактовки политических реалий и институций. А президент — это институт. С этой точки зрения, оперировать понятиями, где человек родился, как он крестился, мне кажется чересчур примитивным. Конечно же, ему придется выполнять внешнеполитические функции, так как он будет представлять страну. Конечно, ему нужно работать и с Западом в том числе. Но считать человека западным просто потому, что он был послом в Великобритании и прожил там, на мой взгляд, не очень верно. Так же как Карен Карапетян не является человеком пророссийским, так и Армен Саркисян не является человеком пробританским или прозападным. Это люди, которые представляют собой некую реальность в соответствующих странах, где они жили и работали. Однако обязанности президента или премьер-министра шире, чем только представительство только в одной стране или в группе стран.

Нет, вопрос в том, что он как президент, может, скажем, в Армении лоббировать интересы Запада, работать на укрепление влияния Запада в стране и пр. Есть такое мнение.

Я думаю, что функция армянских политиков, особенно тех, которые делают внешнюю политику, лоббировать интересы Армении в других странах, а не интересы других стран в Армении.

Да, вы правы, так должно быть, а как на самом деле обстоят дела?

На самом деле сложнее, поскольку бывают интересы каких-то внешних фирм или корпораций, которые совпадают с интересами Армении и их можно и нужно лоббировать. А бывает и так, что эти интересы расходятся, и тогда не получается лоббировать. Бывает и динамика этих интересов, они меняются. В любом случае создается некий консенсус, принимаются какие-то решения руководством страны, и эти решения потом исполняются.

Выдвижение кандидатуры Армена Саркисяна на пост президента страны проясняет контуры будущей власти Армении? Иными словами, после апреля текущего года, останется ли Карен Карапетян на должности премьер-министра или эта перспектива ему не светит?

Вопрос премьерства для меня абсолютно ясен. И это совершенно не связано с тем, кто именно будет в кресле главы правительства после апреля текущего года, когда истечет срок полномочий действующего президента, государственная система завершит переход к парламентской форме правления, и встанет вопрос формирования нового правительства. Я вообще не склонен говорить о личностях. В Армении после апреля поменяется структура управления. Это совершенно другая структура, чем та, которая действует сейчас. Есть правящая Республиканская партия, которая обладает большинством мест в парламенте, формирует правительство и выбирает премьер-министра. Это ситуация сильно отличается от нынешней вертикали, когда из одного кабинета единолично принимаются многие важные решения. Даже если есть большинство в парламенте, лидерство в правящей партии, все равно схема управления меняется. То есть, людей внутри партии нужно будет уговаривать. Ты не отдаешь приказ, а будешь стараться их уговаривать, чтобы они соответствующим образом себя вели. Почти каждый раз необходимо будет добиваться консенсуса, людям придется что-то уступать. Меняется механизм взаимоотношений также внутри правящей партии, ведь раньше они не решали столько, сколько будут решать в ближайшем будущем. Это другая схема, и она будет работать по-своему, независимо от фамилии человека, который будет премьер-министром.

С другой стороны, преемственность все равно сохранится. Смысл системы в том, что процесс принятия решений от личности перемещается в партию. Он институционализируется новым образом. Это было сделано для того, чтобы деперсонифицировать передачу власти. Каждый раз при передаче власти в Армении случались политические эксцессы — от Левона Тер-Петросяна к Роберту Кочаряну, от Кочаряна к Сержу Саргсяну. Люди воспринимали процесс как смену личностей, а не власти. В силу этого преемственность сохранится. Кто бы не был премьером после апреля, это будет человек, выбор которого будет осуществляться консенсусом в Республиканской партии. Создается ситуация, при которой риски разрыва или революций очень малы. То есть, кандидат на пост премьер-министра будет выдвинут партийным руководством.

Если, как вы говорите, риски дестабилизации системы и политической ситуации в стране минимизированы, то почему Серж Саргсян до сих пор тянет с вопросом будущего премьер-министра, держит всех в неопределенности?

Скажу так, если сегодня объявить, кто будет будущим премьер-министром, то до апреля этого человека просто съедят. На него непременно найдутся компроматы, начнет работать отрицательный PR. Ведь сейчас объявлен кастинг на пост премьер-министра. Идет борьба за то, кто будет занимать это кресло. Там есть противники любого из вариантов, поскольку любой из вариантов предполагает команду этого человека, смену кадров, приход новых и пр. Соответственно, интрига будет поддерживаться до конца. Вопреки той информации, которой со мной делятся все «три миллиона политологов нашей страны», я не знаю, кто будет премьер-министром. Слухи о кандидатуре того или иного человека на пост главы правительства специально распускаются из властных коридоров. Среди элиты есть множество людей, которые остро заинтересованы в том, чтобы пост премьер-министра занял Серж Саргсян. Они и распространяют слухи, что Серж Саргсян не уходит из политики. Есть и те, которые заинтересованы в премьерстве Карена Карапетяна, они распускают противоположные слухи и пр. Это все показывает, что идет кастинг. А дальше одно из двух: либо сам Серж Саргсян еще не знает, какое будет решение, либо если знает, то, боюсь больше никто не знает, а если и знают три-четыре человека вокруг него, я у них под столом не сижу.

Вы сказали про кастинг, а это предполагает состав жюри, возглавляемый опять-таки Сержем Саргсяном. Может быть так, чтобы в результате кастинга победил не участник, а член жюри?

Кастинг политический, и все варианты могут иметь место. Жюри и участники кастинга могут иногда совпадать. У каждого из них может быть свой лоббинг. Но повторюсь, на мой взгляд, это не очень важно, важно то, что система начнет работать.

Система во главе с Сержем Саргсяном и без него — разве не разные субстанции?

Нет, что будет через 10 или 20 лет? Я не уверен, будет ли тогда важно, кем был Серж Саргсян, и когда он руководил Арменией. Но схема будет функционировать. Вы думаете сейчас важно, почему скажем, в свое время Молдавия решила перейти к парламентской форме правления? Разве сейчас обсуждают, какие интересы тогда существовали? Однако проблематика парламентской республики и президента сейчас существует в этой стране. Думаете, в Киргизии отстранение Аскара Акаева (экс-президента этой страны — прим. ред.), вопрос родившейся в результате этого отстранения квази-парламентской системы интересны кому-то? Это интересно лишь историкам. И в Армении так будет. Давайте вспомним. Первая Конституция 1995 года была написана под тогдашнего президента Левона Тер-Петросяна, чтобы он 1996 году избрался и спокойно просидел еще 5 лет при фактической президентской республике. Долго ли он спокойно просидел? (он подал в отставку в 1998 году из-за конфликта с министром обороны Армении Вазгеном Саркисяном — прим. ред.). Вторая конституция Армении в 2005 году была написана под Роберта Кочаряна, чтобы тот после некоторой смены политической структуры продолжал властвовать после своего второго срока президентства. И где он сейчас? То есть, принимается некая схема, в рамках которой начинает складываться новая система власти и личность в этом играет не самую главную роль.

Например, трансформации в политических системах произошли из стран бывшего СССР в Грузии, Молдавии и на Украине. Нельзя сказать, что там все прекрасно. У каждой страны есть своя специфика. В Киргизии явный коллапс этой системы, в Молдавии она развивается чрезвычайно плохо. Президента Молдавии даже лишили тех небольших полномочий, которые у него были. А там ведь самая старая парламентская система из всех вышеперечисленных. В Грузии тоже не очень получается работать с президентом Георгием Маргвелашвили. И у нас будут кризисы внутри системы, но в результате может быть выработана та система, которая будет управлять страной. После апреля история только начинается, а не заканчивается.

Беседовал Аршалуйс Мгдесян