Стратегия запугивания: США теряют чувство реальности на Ближнем Востоке

В ближайшие дни президент США Дональд Трамп отправляется в 10-дневное азиатское турне. Ранее в Белом доме дали понять, что американский лидер одним из главных сигналов партнёрам в Восточной и Юго-Восточной Азии везёт необходимость усиления консолидированного международного и регионального давления на руководство Северной Кореи. Таким образом, внимание Вашингтона в предстоящие дни будет отвлечено на азиатский фронт сдерживания ракетно-ядерных амбиций КНДР. Между тем в актуальной внешнеполитической повестке США на ближневосточном направлении остаётся Иран, которого Трамп и его команда в Белом доме также обвиняют в дестабилизации региона.

Фундаментальной ошибкой Трампа, как, впрочем, и всех последних предшественников политика-магната на президентском посту, Тегеран считает приписываемый ему статус «регионального дестабилизатора». В то время как Иран был и остаётся «источником стабильности и мира» на Ближнем Востоке, о чём недавно напомнил министр иностранных дел страны Мохаммад Джавад Зариф. К этому следует добавить и то, что Иран, в отличие от многих своих арабских соседей, выступает продуцентом, а не потребителем безопасности в конфликтогенном регионе. Война с террористической группировкой ДАИШ («Исламское государство»*, ИГ*, ИГИЛ*) в Ираке и Сирии тому очевидное подтверждение. Но американцы в упор не желают видеть в иранцах партнёра для обеспечения региональной безопасности, потенциального союзника в борьбе с ИГ*, наделяя их совсем другими качествами «одного из главных мировых спонсоров терроризма».

13 октября Трамп представил так называемую «новую иранскую стратегию» США, где каждое слово было пропитано враждебностью к Тегерану. Спустя примерно 10 дней он направил на Ближний Восток своего госсекретаря Рекса Тиллерсона, видимо, чтобы узнать из первых аравийских рук реакцию на свои грозные речи в адрес Ирана и склонить арабских партнёров США к неким конкретным антииранским шагам. Уже в самом начале «разведывательно-зондирующего» ближневосточного турне главы Госдепа стало ясно, что на этом пути Трампа с его антииранской стратегией поджидает множество проблем.

Тиллерсон начал своё турне со ставшей уже привычной для администрации Трампа «точки старта» в Саудовской Аравии. Здесь 22 октября состоялось первое заседание Координационного совета Саудовская Аравия — Ирак, участником которого был американский госсекретарь. Его визит в Эр-Рияд запомнился прежде всего призывом к Багдаду вывести все проиранские вооружённые группировки с территории Ирака. Данный посыл Тиллерсон озвучил в присутствии короля Салмана ибн Абдул-Азиза аль-Сауда и иракского премьера Хайдера аль-Абади.

Если саудовский монарх не имел ничего против подобного заявления Тиллерсона, а был только всецело за него, то позиция главы правительства Ирака резко диссонировала с совместным антииранским порывом Вашингтона и Эр-Рияда. В этом Тиллерсон убедился на следующий день, когда 23 октября канцелярия Хайдера аль-Абади распространила достаточно жёсткое заявление Согласно ему, «ни у одной из (внешних) сторон нет права вмешиваться во внутренние дела Ирака».

На этом размолвка США и Ирака не была исчерпана. Тиллерсону пришлось скорректировать своё ближневосточное турне и отправиться с незапланированным визитом в Багдад. Здесь иракский премьер провёл с ним разъяснительную беседу, суть которой сводилась к тому, что бойцы шиитского ополчения Ирака «Хашд аль-Шааби» («Силы народной мобилизации») не «пришлый элемент», управляемый из Ирана, а иракские граждане, с оружием в руках защищающие свою страну от террористов ИГ*. Аль-Абади при этом настоятельно рекомендовал Тиллерсону отказаться от восприятия отрядов иракских шиитов в качестве некоего деструктивного элемента в регионе. Напротив, по словам главы правительства, которые передали СМИ Ирака, «Хашд аль-Шааби» необходимо всячески поддерживать в борьбе с терроризмом.

Эту и другие мысли Багдада в адрес американской администрации позднее повторили и в Тегеране. Причём сделали это в развёрнутой форме, с акцентом на тщетность предпринимаемых Белым домом и семьёй Аль-Сауд усилий поссорить Ирак с Ираном, приблизив таким образом иракское правительство к «щедрым объятиям» Эр-Рияда.

Выпад Тиллерсона его иранский коллега Зариф парировал указанием на то, что бойцы-шииты иракского ополчения не могут «уйти домой», ибо они находятся у себя дома. «Хашд аль-Шааби» воюет в Ираке на стороне антитеррористических сил, причём отдельные подразделения «Сил народной мобилизации» задействованы в операциях против ИГ* и на сирийском фронте (отряды группировок «Харакат аль-Нуджаба», «Катаиб Хезболла», «Асаиб Ахль аль-Хак»).

В тяжелейшее для Ирака лето 2014 года, когда за считанные дни под контроль ИГ* перешли огромные территории на западе и севере страны, первую контртеррористическую помощь Багдаду оказал Тегеран и шиитские ополченцы. Оружием, советниками и непосредственно людским ресурсом они прикрыли центральную часть Ирака с её столичным округом от дальнейшего расползания «халифата». США открыли фронт только в августе 2014-го, да и то мало что решавшими на тот момент авиаударами по позициям ИГ* в Ираке. Критически важный для спасения иракской государственности от катастрофы отрезок времени (июнь-июль 2014) тогда «закрыл» пришедший на помощь Иран, а также спешно сформированные отряды «Хашд аль-Шааби».

Американцам из иранской столицы, помимо этого, напомнили и о далеко неоднозначной роли Саудовской Аравии в событиях последних лет в Ираке, о чём совсем недавно говорило само политическое руководство этой арабской страны. Причём не только бывший премьер-министр и нынешний вице-президент Ирака Нури аль-Малики, известный своей жёсткой позицией по отношению к Королевству. Так, в Тегеране освежили в памяти Вашингтона заявление действующего иракского премьера и главнокомандующего вооружёнными силами Хайдера аль-Абади, сделанное в минувшем апреле. Согласно ему, «у каждого жителя Ирака есть право верить в то, что Саудовская Аравия поддерживает терроризм». Ведь мало для кого является секретом прямая и опосредованная роль крупнейшей арабской монархии в создании многолетнего очага террористической дестабилизации в соседнем Ираке. Один лишь факт того, что боевые порядки ИГ* в Ираке примерно на 30% состоят из подданных Королевства, с их внушительным числом в командном звене «халифата», говорит о многом.

Эр-Рияд пошёл на разрыв связей с главной джихадистской силой региона только после серии её крупных поражений в Ираке и Сирии. Об этом хорошо знают и в Багдаде, и в Тегеране. Потуги американцев продавить некие антииранские схемы иракско-саудовского сотрудничества, в виде двусторонних координационных советов и других механизмов с весьма абстрактным будущим, понятны. Но у таких схем крайне низкий коэффициент полезного действия, на сегодняшний день ограниченный лишь некоторыми подвижками, например, в сфере транспортных и трансграничных коммуникаций.

Под патронажем США иракцы и саудовцы пошли на восстановление работы погранпереходов на совместной границе и возобновление прямого авиасообщения. КПП на границе и воздушная связь между двумя арабскими соседями бездействовали 27 лет, с вторжения войск Саддама Хусейна в Кувейт в августе 1990 года. США добились расконсервации погранпереходов и авиарейсов, но их успех носит строго тактический характер. Как только администрация Трампа попыталась проникнуть на стратегическую глубину ирано-иракских связей в военно-политической сфере, она фактически получила от Багдада звонкую «оплеуху». Осаживающий призыв иракского руководства «не вмешиваться во внутренние дела» должен на продолжительное время отбить у американцев охоту вновь проверять на прочность альянс Багдада и Тегерана.

Впрочем, во всей этой истории вокруг заявления Тиллерсона по «Хашд аль-Шааби» американская стророна преследовала далеко не только геополитические цели дистанцирования Ирана и Ирака друг от друга. За указанием на «дестабилизирующую роль» отрядов иракских шиитов скрываются серьёзные опасения Белого дома и Пентагона по поводу возможных столкновений между американским контингентом в Ираке с набирающей силу и вес внутри этой страны боевой организацией. В Ираке находятся примерно 5 тыс. солдат и офицеров ВС США. По данным заслуживающих доверия ближневосточных источников, их там существенно больше. Но это не отменяет тревоги Вашингтона на предмет убывающей силы его «естественного партнёра» в Ираке в лице курдских военизированных формирований «пешмерга», что происходит на фоне укрепления позиций проиранской «Хашд аль-Шааби». Последняя сыграла и продолжает выполнять одну из ключевых функций в форсированном вытеснении «пешмерги» из обширных районов в северном Ираке.

«Естественный партнёр» США ушёл из Киркука, Синджара, района Башика на границе с Турцией, других территорий. В результате наступления частей иракской армии и подразделений «Хашд аль-Шааби», по самым скромным подсчётам, курды потеряли 30% территории, подконтрольной им на момент проведения референдума о независимости. Повторяется хорошо известный ближневосточный сценарий последних лет. После ухода явных или скрытых партнёров США и Саудовской Аравии из точек их присутствия в регионе, образующийся «вакуум» незамедлительно заполняется проиранскими силами. В этом особая тревога для американской администрации, семьи Аль-Сауд и всецело поддерживающего их антииранские планы Израиля.

Трамп и его команда постепенно утрачивают чувство реальности на Ближнем Востоке, которым не отличалась и предыдущая администрация Белого дома. США скатываются на язык откровенного запугивания Ирана самыми жёсткими санкциями, угроз отказа от своих обязательств в рамках ядерного соглашения. Багдад является одним из немногих ближневосточных игроков, которые стремятся к развитию связей и с США, и с Ираном. Однако такой комплементаризм американцев решительно не устраивает. Отсюда опосредованное внушение иракскому руководству негативных последствий для него, если Багдад продолжит тесное сотрудничество с Тегераном.

Делается это через принятие новых и расширение действующих санкций против Ирана, его ракетной программы, иранского Корпуса стражей Исламской революции и главного союзника Тегерана в регионе — ливанского шиитского движения «Хизбалла». Будете дружить с «изолируемым» Ираном, тогда сами окажитесь под опасностью внешней изоляции и внутреннего дробления (Курдистан, «Шиитстан», «Суннитстан»), ставят американцы в известность иракцев.

Политика шантажа и запугивания партнёров Ирана в регионе вместе с тем сопровождается дискредитацией самой Исламской Республики, её демонизацией. Помимо ставших уже трафаретными определений «дестабилизирующей роли» Тегерана, акцентируются и вовсе искажённые образы. Так, на фоне ужесточения Палатой представителей Конгресса США 26 октября санкций против ИРИ (в связи с его ракетной программой) из Вашингтона раздавался клич о том, что нынешний Иран «не может быть ответственным членом международного сообщества».

Большего абсурда трудно представить. По факту мы являемся свидетелями порочного внешнеполитического приёма, когда американская сторона перекладывает с больной на здоровую голову образ безответственности перед международным сообществом. Именно администрация Трампа вместе с республиканским большинством в обеих палатах Конгресса торпедирует взятые Соединёнными Штатами обязательства перед международным сообществом в рамках многостороннего Совместного всеобъемлющего плана действий по иранской ядерной программе (СВПД, ядерное соглашение).

В пятницу 13-го (октября) Трамп объявил о новой иранской стратегии США. Однако не прошло и двух недель, как появились серьёзные сомнения не только в эффективности этой стратегии, но и в самих способностях действующей американской администрации держать руку на пульсе процессов в ближневосточном регионе. Источники в Вашингтоне признаются, что форсированный бросок правительственных сил Ирака, в составе которых далеко не на последних ролях были отряды «Хашд аль-Шааби», 16 октября на Киркук стал для военного и разведывательного сообщества США сюрпризом. Дальше-больше. Американцы не смогли предстать в роли арбитра, сдерживающего Багдад и власти Иракского Курдистана от военной конфронтации, хотя об этом заявлял лично глава Пентагона Джеймс Мэттис. Тогда они попытались ближе к концу октября стать посредником в деле прекращения боевых действий между иракскими войсками и курдской «пешмергой». Но и в этой скромной миссии их ожидали громкие неприятности.

История с тем, как представитель американской контртеррористической коалиции, полковник ВС США Райан Диллон сначала сообщил об установлении перемирия на курдистанском фронте, а через считанные часы опроверг собственное заявление, стала чувствительным ударом по и без того подмоченной репутации американцев.

Реальность оказалась для них крайне удручающей. Багдад добился решающего перевеса в военной плоскости конфликта с курдистанской столицей Эрбилем без какой-либо помощи от Вашингтона, и даже вопреки его призывам к сдержанности. Правительству Хайдера аль-Абади помогли Турция и Иран. Именно их подключение к кризису вкупе с внутренними брожениями в Курдистане обеспечило Багдаду военно-политический прорыв.

Нерадостную для американцев картину дополняют много штрихов на Ближнем Востоке, имеющих отношение к сдерживанию «дестабилизирующего и безответственного» Ирана. Укажем на один из них. После разъяснительной беседы с Тиллерсоном 23 октября в Багдаде, иракский премьер аль-Абади почти что в роли триумфатора отправился в Анкару и Тегеран благодарить тамошние власти за поддержку. В Тегеране уже с главой правительства и главкомом ВС Ирака провели разъяснительную беседу. В ходе аудиенции у верховного руководителя Ирана аятоллы Сейида Али Хаменеи премьеру аль-Абади настоятельно посоветовали «не доверять Америке».

Напрашивается вывод. Реальный успех вокруг Курдистана требует от иракского руководства приоритетного учёта мнения Ирана. А что там говорят американские функционеры в Белом доме, Госдепе, Пентагоне и Конгрессе — следует выслушивать с почтительным выражением лица, но не придавать тому особого значения.

Ближневосточная редакция EADaily

*Террористическая организация, запрещена на территории РФ