Борьба за умы и сердца, или как в Прибалтике «перековывают» русскую молодежь

В современных условиях, как известно, война ведется, в первую очередь, не за территории и ресурсы, а за умы. Миллионы, вброшенные в обработку сознания молодых поколений, оборачиваются миллиардными прибылями в недалеком будущем — когда оболваненные сами приносят все требуемое на блюдечке. Результаты такой стратегии можно наглядно наблюдать на сегодняшней Украине, где толпы людей с русскими именами и фамилиями беснуются, изрыгая самые страшные проклятия в адрес России и ее населения. Подобная же политика, хотя и не столь успешно, воплощается и в Прибалтике, где большое внимание уделяется тому, чтобы воспитать юных русских соотечественников в антироссийском духе.

«Интеграция» через прицел и курок

Откровенно говоря, тот факт, что русская община Прибалтики еще остается в большинстве своем благожелательно настроенной по отношению к РФ, является не столько заслугой последней, сколько результатом просчетов нынешних эстонских, латышских и литовских элит. Ведь с самого начала они (особенно в Эстонии и Латвии) взяли курс на маргинализацию нацменьшинств, узаконенное превращение их в людей второго сорта, «негров» (сокращение от негражданин), как здесь выражаются. Когда тебе ежегодно в течение многих лет твердят, что ты «оккупант» и потомок «оккупантов», поневоле ты будешь ощущать государство, в котором тебя поставили в подобные условия, враждебным. ««Нам не нужно, чтобы вы знали наш язык! Нам нужно, чтобы вы знали свое место», — провозглашал с трибуны Сейма один из идеологов латышского национализма Висвалдис Лацис, бывший легионер «Ваффен СС».

И эта политика отчасти по инерции еще продолжается, хотя в последние годы (и особенно после известных событий в Крыму и на Донбассе) прибалтийские элиты стали спохватываться, что своими руками создали у себя обширную «пятую колонну». Но сейчас постепенно этот тренд начал меняться — понимая, что взрослых уже не заставишь думать по-новому, ставку все больше стали делать на «перековку» русской молодежи. Вот, скажем, яркий пример. В декабре министр обороны Латвии Раймонд Бергманис посетил с визитом восточный регион государства Латгалию. Отметим, что Рига считает Латгалию, населенную преимущественно русскоязычными, потенциально «сепаратистским» регионом — и уделяет большое внимание тому, чтобы сохранить ее под своим контролем. Поэтому Бергманис, заехавший в местные города Резекне и Прейли, провел инспекцию расквартированных в них 32-го и 35-го пехотных батальонов гражданского ополчения «Земессардзе» (буквально — «Защитники земли»). По возвращении из Латгалии министр выразил удовлетворение тем, что в настоящее время при каждом муниципалитете этого региона появилась боевая единица молодежного ополчения «Яунсардзе» («Молодые защитники»). «Я по-настоящему горжусь тем, что Латгалия уже выполнила задачи правительственной декларации, и в каждом самоуправлении есть боевая единица «Яунсардзе», — написал Бергманис в своем «Твиттере».

Отметим, что в марте этого года правительство Латвии поддержало программу развития «Яунсардзе» на 2015−2024 годы. Предполагается, что на покупку экипировки, организацию тренировочных мероприятий и подбор кадров для «Яунсардзе» в ближайшие годы уйдут 8,7 млн евро. В настоящее время в Латвии насчитывается примерно 6000 юных ополченцев — программа реализуется в ста самоуправлениях и девяти городах республиканского значения. Данной программой предусмотрено создание штатного места инструктора «Яунсардзе» в каждом самоуправлении, что позволит участвовать в движении примерно 16 тысячам школьникам (10% от всех школьников в Латвии). До 2018 года численность этой структуры предполагается повысить до 11,5 тыс. человек.

Официально основные цели движения «Яунсардзе» заключаются в том, чтобы «увеличить у подростков интерес к военной службе, содействовать патриотическому воспитанию, пропагандировать здоровый образ жизни и обеспечивать содержательный досуг». Как считают в правительстве, данная организация должна, в частности, способствовать воспитанию учеников русской национальности в «правильном духе» и не дать им подпасть под воздействие «кремлевской пропаганды». Так, по мнению евродепутата от Латвии, бывшего министра обороны этой страны Артиса Пабрикса, «привлечение детей нацменьшинств в „Яунсардзе“ имеет много плюсов — например, существует вероятность, что из них вырастут патриоты, они будут лучше знать латышский и историю нашего государства». Сами местные русские, далеко не все из которых готовы отдавать детей на «интеграцию» в военизированные организации, иронизируют: «Отличная идея! Берем русского парня, обучаем его простейшим командам на государственном языке, проводим с ним курс политзанятий, на которых подробно раскрываем агрессивную сущность России и мессианскую роль США и НАТО, ведем на стрельбище и учим смотреть на своих соплеменников сквозь прицел автомата. Прицелился, спустил курок, попал — интегрирован!» Но ведь так оно на самом деле и происходит, увы…

А вот это уже делится впечатлениями инструктор юных «яунсаргов»: «У нас теперь охвачена вся Латвия. Если не в каждой школе работают наши инструкторы, то в каждом районе — точно. Причем, мы не разделяем „яунсаргов“ на русских и латышей: молодые люди из разных школ занимаются вместе. Это правильно! Интересно наблюдать за „яунсаргами“: русские — более горячие, латыши — спокойнее. Все друг другу помогают, поддерживают. Кстати, и наши инструкторы набираются жизненного опыта от общения с молодыми».

Будь начеку, патриот — «рука Москвы» не дремлет!

Не сказать, что Россия никак не пытается работать с зарубежными соотечественниками. Но эти меры выглядят часто слишком запоздавшими — тем более, что «там» к подобным действиям относятся со всей бдительностью и стараются пресекать их на корню. Например, в Литве уже год ищут адептов «руки Москвы» среди педагогов местных русских школ. Вина данных учебных заведений оказалась ужасной — на лето они отправляли своих учащихся отдыхать в российские молодежные лагеря «Союз». В связи с этим в прошлом году Генпрокуратура начала расследование в связи «с возможным содействием другому государству в действиях против Литвы».

В российские лагеря ездили тогдашние ученики школ имени Софьи Ковалевской и Василия Качалова. В декабре 2014 г. в этих школах провели санкционированные обыски. «Мы получили урок», — громко каялась директор гимназии Софьи Ковалевской Аста Маринайте. В этом году данная гимназия была реорганизована в два учебных заведения. По словам Маринайте, учеников в Россию сейчас не возят, со школьниками встречались литовские военные, преподававшие им «уроки патриотического воспитания». В свою очередь, директор гимназии имени Василия Качалова Роза Диментова жаловалась: «Это не простое происшествие, нам было очень неприятно. Дети ездили туда в первый раз, на каникулах. Сейчас точно не поедет ни один ученик или учитель». Диментова сказала, что еще в мае интересовалась, когда вернут портативный компьютер, который изъяли в ходе обыска из ее кабинета, поскольку он нужен для работы, это школьное имущество. Следователь ответил, что только начал анализировать находящуюся в компьютере информацию. «Шумиха была большая. Прошло столько времени, а мы не знаем, чем все закончилось», — сетует Диментова.

На днях председатель литовского парламентского Комитета по нацбезопасности и обороне Артурас Паулаускас призвал резко ограничить контакты русских детей с Россией, заявив что там, дескать, их специально науськивают против страны проживания. «Было хорошее замечание, что Кремль ориентируется на тех, кто тоскует по советскому времени. Но мы видим, что деятельность направлена и на молодежь. Отбираются молодые люди, которые хотят быть журналистами. Их отправляют в Петербург, в Москву учиться — чтобы, вернувшись, они могли работать здесь именно в пропагандистских СМИ. Последние события, когда молодежь ездила в российские лагеря, не такие уж невинные. Специальные инструкторы их обучают, играют хотя и в детские игры, но с военными деталями. История не просто отличается, там совершенно другая идеологическая платформа, и этим детям там начинают промывать мозги», — истерит Паулаускас. Действительно, как тут не сокрушаться, ведь в российских лагерях этим детям наверняка не рассказывали о «советской оккупации стран Балтии», зато говорили об освободительной миссии советского солдата, сокрушившего нацистского зверя и, кстати, освободившего от него Прибалтику…

Похожая история разыгралась в соседней Латвии, где еще в позапрошлом году руководитель государственного Центра рекрутирования при Министерстве обороны Друвис Клейнс подал в отставку за то, что «проморгал» поездку местных школьников в тот же российский спортивно-военизированный лагерь «Союз», проходивший на территории Псковской области. «Цель этих лагерей — реинтеграция латвийского общества. Молодые люди, которые там побывали, согласны с тем, что в постсоветском пространстве главным языком должен быть русский, а также с тем, что нельзя пересматривать советскую историю и другие политические и идеологические вещи», — бил тревогу Артис Пабрикс.

Этническая перековка

И, разумеется, с особым упорством в Литве, Латвии и Эстонии стараются искоренить русские школы. Отметим, что истребление русскоязычного образования в Прибалтике проводится в рамках многолетней продуманной стратегии. В данном плане, символическими являются признания известного латвийского политика Кришьяниса Кариньша, члена правящей в этой стране партии «Единство», депутата Европарламента. В начале 2012 года он заявил в интервью изданию Playboy: «…мы должны дать им безопасность, уверенность в том, что они нужны. Не надо бороться с русскими на территории Латвии! Мы хотим противостоять Москве, но это противостояние ощущают те русские или русскоязычные, которые уже живут в Латвии. Они не московские русские, они наши. В наше общество их нужно вводить уже со школьных лет, потому что 40-летних убедить трудно». В качестве примера Кариньш ссылается на самого себя — даже если бы он и захотел, то не смог бы стать стопроцентным французом или немцем, хоть бы и выучил языки этих народов, их историю и культурные обычаи. «Но я бы все равно никогда не стал бы одним из них. А вот если бы я там жил и мои дети выросли бы там, они смогли бы ассимилироваться. Значит, нам надо, чтобы те русские, которые здесь растут, выросли латышами. Да, сейчас это политически еретическая мысль. Нам надо понять, что интеграция ведет к ассимиляции, и это должно быть нашей целью — ассимилировать их детей». Каким же образом предлагается провести ассимиляцию? Здесь Кариньш абсолютно откровенен: «Надо ликвидировать и латышские, и русские школы. Нам нужна единая система государственных школ, куда приходят дети из разных семей, а в классе учатся по-латышски. Точка и аминь! Только там можно ликвидировать двухобщинную ситуацию. Это надо начинать постепенно и с первого класса». Кстати, именно в Латвии вокруг русских учебных заведений разыгрались наиболее драматичные события. В 2004 году власть попыталась упразднить русский, как язык преподавания, в школах, находящихся в местах компактного проживания нацменьшинств (в первую очередь, это Латгалия и Рига). Но тогда прошли многочисленные массовые выступления и манифестации учеников и их родителей. В результате, государство согласилось на «билингвальный вариант», при котором половина предметов изучается русскими школьниками на родном, а половина — на латышском. Однако, несколько лет назад вождь крайних националистов Райвис Дзинтарс заявил, что «билингвальное образование продолжает раскалывать общество». Поэтому, возглавляемый им коалиционный Национальный блок все последние годы добивается окончательного изгнания русского из школ (в государственных вузах все обучение ведется исключительно на латышском еще с начала 2000-х). Что касается Министерства образования, то оно предпочитает идти к этой цели медленно, шаг за шагом. «В целом я поддерживаю идею об увеличении роли латышского языка в школах, но это должно происходить очень постепенно. Сомневаюсь, что подобные перемены можно будет ввести уже в 2018 году (как предлагает Нацблок — авт.)», — заявила министр образования Латвии Марите Сейле в июне этого года.

Рижский педагог-методолог, глава педагогического центра «Эксперимент» Бронислав Зельцерман отмечает, что одной из действительных главных трудностей образования в Латвии является его удержание на приемлемом мировом уровне. То есть, крайне важно, чтобы из стен местных учебных заведений выходили в большую жизнь всесторонне подготовленные выпускники, у которых не будет проблем с нужными знаниями и опытом, достаточными для того, чтобы занять достойное место в жизни. «Правда, вместо этого власть с утомительным упорством подсовывает обществу проблему знания латышского языка. Хотя вопрос сей является, в значительной мере, надуманным — русская молодежь и так овладела госязыком на более чем приемлемом уровне. И для этого совсем не требуется тотально латышизировать весь образовательный процесс, начиная с детского сада, как сейчас некоторыми предлагается. В связи с этим, многие русские педагоги поставили вопрос ребром: неужели же власть за постоянными сентенциями о „необходимости знания латышского языка“ скрывает банальное стремление к ассимиляции представителей национальных меньшинств?», — итожит Зельцерман. Отметим, что в 2008 году доктора педагогических наук Яков Плинер и Валерий Бухвалов представили книгу «Реформа школ нацменьшинств в Латвии: анализ, оценка, перспективы». В книге изложены результаты проведенного исследования, свидетельствующие о тенденции снижения уровня знаний учащихся по всем предметам, которые изучаются билингвально. Особенно, по информации Плинера и Бухвалова, ухудшилась успеваемость по естественным наукам, которые преподаются билингвально или на латышском. В гуманитарных предметах, преподающихся билингвально или на государственном языке, результаты немного лучше. Например, в 10-м классе на уроках биологии, проходящих на русском языке, задания учителя в состоянии выполнить до 80% школьников, а если предмет преподается на латышском — примерно 60%. В ряде школ при билингвальном изучении математики в 9-х классах задания учителя могут выполнить 55−65% учащихся, а при изучении на русском языке — 60−90%. Задания по истории в 10-х классах, задаваемые на латышском языке, выполняют 45−60% школьников, на русском языке — 75%.

…плюс манкуртизация всей общины

Сходная ситуация наблюдается в соседних Эстонии и Литве. Руководитель клайпедского отделения Ассоциации учителей русских школ Литвы Андрей Фомин сообщает: «Нас, конечно, очень сильно подкосили принятые здесь поправки к закону об образовании — согласно которым обучение части предметов в местных школах было переведено на государственный язык. Они оказали очень плохое влияние на психологическое состояние многих родителей наших детей. Не секрет ведь, что русская община в Литве весьма неоднородна. В ее рядах есть, разумеется, высокообразованные люди, прекрасно осознающие всю необходимость сохранения родного менталитета - но имеется и немало обывателей, озабоченных, в первую очередь, материальными и бытовыми интересами, а вопросы самоидентификации отодвигающих на второй план. Это нормально. И именно люди подобного сорта, исходя из принятых поправок, сделали простой вывод. Раз уж литовскому языку уделяется сейчас такое повышенное внимание, коли его внушают настолько интенсивно и настойчиво, если нынче введены единые требования по государственному экзамену по литовскому — то какой смысл вообще отдавать ребенка в русскую школу?! Мы это очень хорошо почувствовали, когда приток детей в такие школы резко сократился. И, напротив, в некоторых городах и районах состав школ с литовским языком обучения почти на 30 процентов пополнился детьми из русскоговорящих семей. Теперь они формируются, как носители, в первую очередь, литовской культуры. У них ведь даже русский язык уже весьма своеобразен — в нем присутствуют фонетические особенности, присущие, скорее, литовскому».

В свою очередь, представитель НКО «Русская школа Эстонии» Алиса Блинцова говорит, что здешние нацменьшинства (в основном это русские) живут в Таллине и составляют 66,1% населения столицы. Также, много русских проживает в промышленном районе на северо-востоке республики (в Нарве они составляют около 97% жителей города). Однако, за последние двадцать лет доля русских школьников снизилась с 37% до 22%. Это происходит из-за отъезда и низкого уровня рождаемости, а также из-за переориентации на обучение на государственном языке. C 2008 года русские школы под давлением государства планомерно переводят преподавание большинства предметов на эстонский. «Должна сказать, что я в принципе почти не встречала русскоязычных, полностью поддерживающих эту реформу. Конечно, есть и такие, которые хотят максимально ассимилироваться, интегрироваться в эстоноязычную среду — но даже их, зачастую, коробит от грубости и топорности методов, с помощью которых государство истребляет русскую школу», — пояснила Блинцова.

Однако, какими бы топорными ни казались методы, они действуют. «Хочешь победить врага, воспитай его детей — эту древнюю истину никто не отменял. Ликвидация образования на русском языке в Прибалтике вдохновит украинских, казахских националистов, а затем метастазы перекинутся — процесс уже идет — и внутрь России, в национальные республики (Татарстан и проч.) Школа — это важнейшее поле идеологической войны, не менее важное, чем война за природные ресурсы», — предупреждает активист русской общины Латвии Владимир Линдерман. И неплохо было бы отнестись к этому предупреждению со всей серьезностью.

Вячеслав Самойлов.