Бывший замгоссекретаря США: кто в кого стреляет на Ближнем Востоке?

В ходе расспроса журналистами представителя Госдепартамента США Джона Кирби о борьбе с группировкой «Исламское государство»* один из репортёров задал простой вопрос: «Кто в кого стреляет?». На самом деле, это хороший вопрос и одновременно большая проблема, учитывая, что США пытаются преобразовать значительные тактические усилия на множестве фронтов в одну работающую долгосрочную стратегию. Об этом на страницах британской новостной службы BBC пишет бывший заместитель госсекретаря США (2009−2011), ныне преподаватель Института публичной дипломатии и глобальных коммуникаций Университета Дж. Вашингтона Филип Кроули.

Мы приближаемся к годовщине международной кампании под руководством США по «ослаблению и в конечном итоге уничтожению» ИГ*, а вопрос о том, насколько эффективна эта коалиция, остаётся нерешённым, отмечает автор.

Бывший заместитель директора ЦРУ Джон Маклафлин на недавнем форуме по безопасности Aspen сравнил текущую ситуацию на Ближнем Востоке с Тридцатилетней войной в Европе — серии конфликтов 17 века, выросших в более масштабную, разрушительную войну, значительно перекроившую границы Старого Света. В Ираке, Сирии, Йемене и Ливии происходят крупные конфликты, в которых участвуют сунниты, шииты, персы, арабы, политические режимы, боевики, реформаторы и традиционалисты. В той или иной форме все они стреляют друг в друга. Постоянные потоки беженцев и переселенцев бросают вызов не только устойчивости государств-участников конкретного конфликта, но и в конечном итоге политике соседних стран, таких как Ливан, Иордания и Турция.

За последний год США собрали коалицию из 62 стран для борьбы с одним общим знаменателем во всех этих конфликтах и для всех указанных игроков — «Исламским государством». К настоящему моменту ИГ* знает намного больше побед, чем поражений. Изменение этого соотношения — залог будущей победы над группировкой. США всё ещё не достигли того, что военные называют объединением усилий — ключевым моментом успеха при коалиционной основе ведения войны. Одной из причин тому Филип Кроули видит в сложном смешении акторов масштабного ближневосточного конфликта: Саудовская Аравия, Иран, сирийский филиал «Аль-Каиды», представленный группировкой «Джебхат ан-Нусра»*, ливанское движение «Хизбалла», режим Башара Асада в Дамаске, курдские отряды народной самообороны, шиитские повстанцы-хуситы Йемена и другие. При этом все перечисленные силы объединяет то, что они, в той или иной степени, воюют против ИГ*, а значит, являются «врагами врага» Соединённых Штатов. Впрочем, присутствие этих сил и следование ими зачастую противоположным установкам в настоящий момент делают всеобъемлющее решение проблемы почти недостижимым.

Многие из этих противоборствующих интересов пересекаются в Турции, продолжает анализировать бывший замгоссекретаря США. Вашингтон и Анкара согласились более тесно сотрудничать для защиты турецко-сирийской границы. Это потенциально важно. Поток боевиков, оружия, боеприпасов, провианта, нефти и финансов через турецкую границу вызывает серьёзное беспокойство. Турция — часть лагеря, выступающего за то, чтобы в первую очередь решить проблему нахождения у власти Башара Асада. До недавних пор турецкие власти закрывали глаза на контрабандную активность ИГ*, направленную на ослабление режима Асада. Анкара полагала, что «Исламское государство»* — это вторичная проблема, которая разрешится сама собой с падением режима в Дамаске. Однако после недавних нападений боевиков джихадистской группировки внутри Турции нынешнее правительство страны может пересмотреть эту позицию.

Но даже если Вашингтон с Анкарой и плывут по одному морю, они пока ещё не на одной волне, использует метафору Филип Кроули. Турецкие чиновники говорят, что с американцами достигнуто соглашение о создании «зоны безопасности», которая позволит умеренной сирийской оппозиции обозначить своё присутствие в охваченной войной арабской стране. К тому же, подобная «зона» может дать внутренним переселенцам в Сирии и беженцам за её пределами, включая почти два миллиона человек в Турции, некоторую надежду на возвращение домой. Есть ли такая договорённость на самом деле, администрация Барака Обамы пока не подтвердила. Турция давно склоняет Соединённые Штаты к обеспечению воздушного прикрытия для «зоны безопасности» в Сирии, представляя это в качестве необходимой меры усиленного давления на режим Асада. Анкара до сих пор убеждена, что решения конфликта не удастся достичь до тех пор, пока засевший в Дамаске президент не сложит полномочия. В свою очередь, США, хотя и признают, что Асад является важной частью проблемы, всё же они пока не видят пригодного политического пути для решения вопроса. Для этого необходимо согласие Москвы и Тегерана и России, которые продолжают поддерживать Дамаск, поясняет аналитик. Это одна из причин, почему администрация Обамы в первую очередь сосредоточена на Ираке. Даже с учётом присутствия Ирана на тамошних линиях фронта, существующий порядок войны на иракском театре ведения боевых действий намного яснее.

Если аналогия с Тридцатилетней войной в Европе верна, этот запутанный ближневосточный конфликт ещё очень далёк от разрешения, заключает Филип Кроули.

*Террористическая организация, запрещена на территории РФ