Россия может усилить позиции в Узбекистане: интервью с экспертом

Узбекистан в свете смены власти оказался в фокусе внимания в первую очередь на постсоветском пространстве. В беседе с корреспондентом EADaily заведующая сектором экономического развития постсоветских стран Института экономики РАН Елена Кузьмина поделилась своими ожиданиями в вопросах российско-узбекского сотрудничества.

— Каковы перспективы отношений Москвы и Ташкента?

— Вынужденная смена власти в Узбекистане пришлась не на очень подходящее время. Она происходит на фоне затянувшегося экономического кризиса. Падение цен на основные экспортные ресурсные товары — углеводороды и редкоземельные металлы в 2015 году, сокращение внешнего спроса на узбекскую машиностроительную продукцию, а также сокращение доходов трудовых мигрантов. Правда, власти страны всегда говорили, что поступления от мигрантов приносят всего около 2% ВВП, но МВФ и ВБ оценивают их в 10−12% ВВП. Хотя стоит оценивать не по отношению к доллару, а по покупательной способности тех денег, которые приходят в страну от мигрантов. Нужно учитывать и инфляцию, которая произошла и в РФ, и в Узбекистане. Она примерно сопоставима. Поэтому нужно смотреть по «черному» курсу узбекского сома, а не официальному и коммерческому — в Узбекистане до сих пор сохраняются три курса национальной валюты. Есть еще один нюанс. В РФ работает 90% трудовых мигрантов от общего числа выехавших на заработки. Апогей их выезда из Узбекистана пришелся на 2015 год. После чего начался спад. К слову, не только из Узбекистана, но и из других стран. Это было связано и с новыми правилами миграционными в РФ, и с политикой Узбекистана, которая направлена на то, чтобы как можно больше молодых людей удержать на родине. Но оставить не насильно, а попытаться их трудоустроить.

Есть и ряд положительных моментов, которые позволили, достаточно стабильно удерживать экономику и держать социальную ситуацию в стране в относительной стабильности. Узбекистан — одна из немногих стран постсовестского пространства, которая имеет очень диверсифицированную экономику. Ташкент не ограничивает себя сотрудничеством с одним или с двумя крупнейшими государствами во внешней политике и, частично, в инвестициях. Китай и Россия — это крупнейшие торговые партнеры. Третье место причем уже не первый год занимает Казахстан — ближайший сосед и географический, и торговый. Достаточно эффективна на узбекском рынке Турция. В списке лидеров Япония и Южная Корея, а также и некоторые европейские страны.

Еще один плюс, к которому приложил руку нынешний претендент на президентское кресло Шавкат Мирзиёев, в том, что Узбекистан сохранил свой промышленный потенциал. Он его видоизменил. Не стало авиационной промышленности, но появилась автомобильная промышленность. И довольно серьезная. Стабилизирующим фактором для узбекской экономики стала текстильная промышленность. Сокращая продажу хлопка, Мирзиёев увеличил продажи готовой продукции. Другими словами, идет расширение за счет роста внутренней переработки хлопкового волокна — к 2016 году — до 40%. К 2015 году было введено в эксплуатацию и модернизировано 147 предприятий. А до 2020 года будет запущено еще 77 текстильных проектов общей стоимостью $ 918 млн, включая вертикально интегрированные текстильные комплексы, создание новых и расширение действующих производств с участием технологических лидеров текстильного машиностроения. Это должно увеличить имеющиеся действующие мощности более чем в два раза. Это немаловажно для страны, в которой большой слой трудоспособного населения не занят, есть так называемая скрытая безработица среди женщин. Текстильная промышленность как раз и дает рабочие места женщинам. Это попытка решить одну из серьезных социальных проблем. Именно этими процессами — модернизацией, индустриализацией, сохранением и укреплением промышленного потенциала страны, стал заниматься Мирзиёев.

— В последнее время много говорилось о росте золотодобычи. Действительно ли есть значительные показатели?

— В 2015 году эта отрасль стала еще одним драйвером роста узбекской экономики. И тенденция сохраняется. Принятая в 2015 году «Программа дальнейшего реформирования, структурных преобразований и диверсификации экономики на 2015−2019 годы», состоящая из семи стратегических программ, направлена на кардинальное улучшение деловой среды, масштабную приватизацию государственного имущества, а также развитие современной инфраструктуры. В рамках программы предусматривается реализация более 900 инвестиционных проектов по созданию высокотехнологичных производств и кардинальной модернизации действующих предприятий нефтехимической, химической промышленности, электроэнергетики, машиностроения, автомобильной, электротехнической, текстильной и фармацевтической отраслей.

— Как развивается сотрудничество с Россией?

— Это достаточно стабильная ниша. В Узбекистане действуют около 900 совместных предприятий, а в РФ создано свыше 500 предприятий с узбекским капиталом. Российские инвестиции на конец 2015 году превысили 6 млрд долл. Основные из них средства приходятся на добывающие отрасли. В первую очередь это инвестиции ЛУКОЙЛа и Газпрома. Так, ЛУКОЙЛ реализует Кандымский проект в рамках СРП Кандым — Хаузак — Шады — Кунград и проект «Юго-Западный Гиссар», а также участвует в проекте освоения Аральского блока. Добыча газа ЛУКОЙЛом в Узбекистане в 2016 г. может достичь 6 млрд. кубометров. На эти цели уже инвестировано 3,6 млрд долл., а общий объем капиталовложений запланирован на уровне 12 млрд долл. С 2006 году «Газпром» инвестировал в узбекский ТЭК более 400 млн долл. Эти крупнейшие российские компании могут позволить себе вкладывать деньги сейчас, а доходы получать позже. Именно потому, что в Узбекистане очень сложно работать. В республике все еще достаточно сложный климат для инвесторов. Но за последние два года правительство Узбекистана снизило налоговую нагрузку на бизнес и налогообложение физических лиц: для предприятий сферы малого бизнеса и фермерских хозяйств ставка единого социального платежа снизилась с 25% до 15%. Количество форм статистической отчетности предпринимателей снижено на 12,8%, упрощен порядок проверок бизнеса. Центральный банк снизил ставку рефинансирования с 10% до 9% годовых. Это должно способствовать притоку иностранного капитала в национальную экономику и созданию новых совместных производств. Нововведения позволили Узбекистану подняться на 8 строчек в рейтинге «Ведение бизнеса» в 2016 году — на 87-е место. Это дает Узбекистану возможность наращивать сотрудничество с Россией и другими странами.

Есть ряд инвестиционных проектов и в других областях, но они чаще всего «единовременные». Например, ГК «Силовые машины» в 2012 году модернизировала Чарвакскую ГЭС с общим финансированием 56,5 млн долл. Группа предприятий «Западно-Уральский машиностроительный концерн» реализует в Узбекистане ряд проектов в химической, угольной и горнодобывающей отраслях промышленности общей стоимостью около 180 млн долл. ЗАО «ГК «Электрощит-ТМ «Самара» и АО «Самарская кабельная компания» переоснащают и модернизируют производства СП АО «Узэлектроаппарат-Электрощит» и «Андижанкабель». Уже вложено 3,5 млн долл. прямых инвестиций.

Исходя из условий ведения бизнеса в Узбекистане, российские компании могли бы участвовать в проектах в нефтехимической, химической промышленности, электроэнергетике, машиностроения, электротехнической и фармацевтической отраслях. Определенные перспективы есть и во взаимодействии в переработке сельхозпродукции, в первую очередь фруктов и овощей.

— Насколько сильное негативное влияние на российско-узбекские отношения оказал экономический кризис?

— У нас очень сильно снизился товарооборот в 2015 и 2016 году. Связано это было в первую очередь с автомобилестроением. Россия — основной рынок для узбекского автомобилестроения. В 2014 году на 40% сократились закупки. А в 2015 году еще на 60%. Была ситуация, когда закрывали автозавод в Саке. Без работы оказалась большое количество местного населения. Более того, это не только сам сакинский завод, но еще 40 смежных предприятий, которые производят комплектующие для головного автомобильного завода. Это был серьезный вызов. Но судя по тому, что на московском автосалоне один из крупнейших выставочных павильонов занимал узбекский завод, я думаю, что ситуация налаживается.

Сейчас еще появляется новая тенденция, когда в Узбекистан стремится средний и мелкий бизнес — электронная торговля, продукты питания. У россиян есть большие возможности попасть на этот рынок. Однако надо учитывать местный менталитет, традиции и обычаи. Для новичка это не просто. Но есть и плюсы. В последнее время узбекские бизнесмены предпочтение отдают российским компаниям.

— Что еще может предложить российским компаниям Узбекистан?

— Сферу коммуникации. В первую очередь — связь. В Узбекистане большие возможности для расширения сотрудничества в этой области. Но законодательство Узбекистана построено таким образом, что бизнес не всегда уверен, что построив те или иные линии передач для новых районов и для новых абонентов, они останутся в его собственности. Это касается не только российского бизнеса. Сегодня самый крупный игрок на этом рынке шведская Telia Sonera пытается продать свою долю и пока не понятно, кто захочет ее приобрести.

Тем не менее, у России есть возможность несколько расшириться на рынке Узбекистана. Но это не значит, что мы потесним Китай или Японию. Поскольку Узбекистан интенсивно развивает машиностроительную и текстильную отрасли, автомобилестроение и химическую промышленность, то Россия может несколько расширить свои возможности при условии, что достаточно эффективно будет работать российский бизнес. На руку может играть и то, что Узбекистан стремится улучшить свой бизнес-климат. Словом, потенциал для роста есть.

— Стоит ли ожидать усиления экономического присутствия Китая в Узбекистане? И не окажется ли Узбекистан в зависимости от Китая?

— В последние несколько лет китайское экономическое присутствие уже увеличилось в Узбекистане. Есть программа развития, которая проинвестирована Китаем. Это в первую очередь касается всего, что связано со скоростными железными дорогами.

Нужно учитывать, что Узбекистан не продает иностранцам земли ни под сельское хозяйство, ни для строительства, в том числе посольств. Узбекистан не дает гражданства, даже при условии брака с гражданином Узбекистана. Так что тренд на расширение сотрудничества с Китаем будет, но при этом сохранится тенденция «не складывать все яйца в одну корзину» — не будет одного целенаправленного внешнеэкономического партнера, как например, у Туркменистана. Также, думается, сохранится тенденция возвращения под свой контроль той или иной отрасли, как только ее работа будет отлажена иностранными инвесторами. Так, в частности, уже было с золотодобычей и связью. Идут, конечно, международные судебные разбирательства, но обе сферы остаются частью национальной узбекской экономики, а не транснациональных корпораций. Вероятно, эти две тенденции в Узбекистане будут проявляться и сейчас, и в будущем.